Он кивает.
- Как ты спишь?
- Плохо, - глухо отзывается он.
- Я так и подумала, поэтому заварила сонную траву, ту самую, что ты мне показывал. Отвар в кувшине.
Аден вдруг оживает. Вскакивает, хватает кувшин и жадно пьет. Я запоздало кричу:
- Стой! Я сварила на несколько дней, ты выпил уже слишком много!
Он глотает то, что было во рту и застывает с кувшином у губ, как будто не может решить - выпить все, что есть или все же нет. Наконец, отставляет кувшин и опять садится, глядя перед собой.
Я тоже сижу, тихо радуясь, что все получилось. Скоро замечаю, что Аден слегка покачивается, и спрашиваю:
- Ты уже хочешь спать? Чувствуешь действие отвара?
Он кивает.
- Тогда ложись.
Он послушно направляется к своей стороне настила и вдруг останавливается, как вкопанный.
- Что же ты? Укладывайся. Ты хорошо выспишься.
Он мотает головой, не поднимая глаз от пола:
- Мне нельзя.
- Почему?
Он стоит и молчит, пошатываясь все сильнее; его губы шевелятся, но с них не слетает ни звука. И вдруг, заглянув мне в лицо, он падает на колени и говорит с мукой:
- Прости!
Я отшатываюсь. Вид грозного воина Адена, стоящего на коленях, меня просто потряс. Неужели он так просит прощения только за то, что целовал мне руку?!
Я пугаюсь, не совершил ли он против меня что-то ужасное, чего я пока не осознала? Предал? Продал?! Я озираюсь вокруг в поисках неведомых капканов и растерянно лепечу:
- За что?!
Теперь он смотрит на меня как будто удивленно, и безразлично произносит:
- Я не могу сказать.
- Но как же тогда я смогу тебя простить?
У меня ничего не болит, - лихорадочно соображаю я, - за дверью не слышно стражников. Не может быть, чтобы он совершил какую-то подлость. Нет, рядом с ним мне не страшно.
А Аден соглашается с моими словами:
- Никак.
Тяжело поднимается и выходит, закрыв за собой дверь. Он так уже уходил, - вспоминаю я, и это воспоминание невыносимо. Я выскакиваю следом.
Глава 49
Я приседаю на корточки рядом с Аденом. Чувствую исходящий от него горьковатый аромат отвара. И только теперь вижу, почему этот мужчина показался мне сегодня более темным, чем всегда.
Его губы искусаны до синяков. А глаза, обведенные тенями, покрасневшие и запавшие, неподвижно и ужасно смотрят из маски, словно открытые раны. Что-то с ним совсем плохо, ему надо помочь, - полная сострадания, решаю я. - Но что я могу?
- Я хочу поговорить с тобой, как с другом, - начинаю осторожно. - Скажи: тебе плохо?
- Да! - выдыхает он, но сразу же поправляет себя:
- Нет, почему? Как всегда.
- У тебя болит что-нибудь? - я с тревогой шарю по нему взглядом, вспомнив, как он запросто клал руку в костер.
- Голова, - отвечает безжизненно.
- Когда ты в последний раз спал несколько часов подряд?
- Не знаю.
- А когда ел?
- Не помню
- Ну разве так можно?! я всплескиваю руками. - Ты совершенно не заботишься о себе! Выглядишь больным. Иди, пожалуйста, в дом, там удобно отдыхать!
- Какой яркий закат, - бормочет Аден, указывая рукой на дикую красоту пейзажа. - Завтра, очевидно, будет ветрено
- Не меняй тему! Вернись под крышу. Пожалуйста! добавляю я «волшебное» слово, понимая, что он и не пытается встать. Видишь же - собирается дождь, а ты напился сонного отвара, ты же скоро уснешь прямо здесь!
Как раз гремит гром. Аден только безразлично пожимает плечом.
- Ты собираешься участвовать в турнире?
- Да.
- У тебя не будет сил сражаться! Тебя убьют!
- Однажды все умирают. Мне лучше скончаться внезапно или случайно; только не подходи ко мне тогда. Для участия записались - он безучастно перечисляет имена и титулы, а я прикладываю руку к волшебному зеркальцу.
Названо несколько прославленных воинов, о которых женщины этого мира говорят с придыханием. Многие из них не раз останавливались в замке отца княжны Марии, то есть моего отца, - мысленно поправляю себя.
- Зачем ты мне их назвал?! строго говорю я. Как будто хочешь, чтобы я выбрала между твоей жизнью и знакомством
с ними?! Вспомни, - перехожу на шепот, понимая, что Аден так и не собирается покидать насиженное место, и чувствую подступающие слезы, - это твои слова: «Жизнь стоит того, чтобы ее беречь!»
- Я говорил о тебе. Моя жизнь ничего не стоит.
- Я приказываю тебе отдохнуть в доме! говорю максимально властно, как настоящая княжна.
Наверное. Он хмыкает:
- Я исполняю лишь те приказы, что отдаю себе сам.
Налетает ветер, волнами укладывая траву вокруг нас. С устрашающей скоростью надвигается гроза, сверкая и громыхая. Я вообще побаиваюсь этих громов с молниями, особенно в местах, где нет громоотводов. А здесь их нигде нет.
Мне очень хочется под крышу. Тревожно считаю секунды от разряда до грохота. Но оставить Адена под дождем не могу. Еще и почти что усыпленного.
Мне кажется, если он нормально не отоспится, его, измученного, обязательно убьют в первом же сражении. Словно волки набросятся на ослабевшего и растерзают.
Как же он этого не понимает? Спортсмены перед соревнованиями и то стремятся выспаться. А тут турнир с холодным оружием.
Или в этом и состоит чудовищный план Адена опять довести себя до грани между жизнью и смертью?! В запальчивости я закричала на него, перекрикивая завывание ветра: