- Здесь всем платят так щедро?
- Нет.
- Почему же тебе заплатили столько?
- Я старался.
- Покажи ладони.
Он действительно очень старался, - блин, на руках живого места нет.
- Мне очень приятно надеть такой красивый перстень, благодарю, - я представила себе сейчас свою самую нелюбимую учительницу и подражаю ее чопорному тону. - Но ведь ты взялся отвезти меня домой и обеспечить мою безопасность. А через сколько дней ты теперь сможешь взять в руки меч так ловко, как раньше? Я прошу тебя больше не совершать ненужных подвигов.
Аден бесстрастно кивает, подходит к столу и пишет на нем что-то куском угля, говоря:
- По первому адресу ты получишь платье; уплачено также за туфли, головной убор и другие женские надобности. По второму примешь двух лошадей со всем необходимым. Скажешь, что ты от Вильгельма; уплачено больше, чем достаточно. Летняя резиденция князей Саксонских видна издалека. Я тебе больше не нужен.
И он выходит, тихо прикрыв за собой дверь.
Я сжимаю в руке перстень. Что-то
мне кажется, я перестаралась с осторожностью. Разве поможет ему спать моя черная неблагодарность?! Разве таких слов достоин этот прекрасный подарок, заработанный тяжелым трудом?!
Я выскакиваю за дверь и успеваю заметить, что мой проводник быстро движется в сторону озера. Тогда и я бегу за ним, подхватив юбки. Вижу далеко впереди, как он с разбега прыгает в воду.
Подбегаю и останавливаюсь недалеко от берега за большим деревом. Думаю подождать, пока Аден освежится. Его пока не видно.
Я издали вглядываюсь в тенистую поверхность озера, на которой разошлись и постепенно угасли круги, вспоминая, как сама купалась в этой прохладной мягкой воде. Тогда точно так же пересвистывали птицы, а у противоположного берега дребезжала лягушка.
Но что-то изменилось. Он каждое утро купается, - напоминаю я себе, испытывая непонятное беспокойство.
- Он очень сильный, а значит, долго может оставаться под водой, - произношу вслух.
И вдруг осознаю: он не разулся, - так не купаются. Я медленно оседаю на землю - перестали держать ноги, и в груди заныло. Стиснув руку с подаренным перстнем, я смотрю, не отрываясь, сквозь слезы на блестящую темным серебром воду.
Где-то там, в глубине, где бьют ледяные ключи и дно затянуто склизким илом, где сквозь толщу воды почти не видно неба, лежит тело Адена. Через несколько дней оно всплывет, раздутое до неузнаваемости.
Почему?! Как он мог вдруг захотеть перестать жить?! Как будто кинофильм, отматываю память назад и заново мысленно вижу, как только что был полон надежды этот человек с искалеченной судьбой. Как от моих слов он сник и словно навсегда попрощался, уходя. Из него будто душу вынули.
Но что было до этого? Мне вдруг почудилось, что Аден как одержимый работал сутки в руднике для того только, чтобы на минуту подержать мою руку в своей. Разве можно заплатить за простое прикосновение такую цену?!
Неужели сказанное им в бреду, все или часть - правда?! А невозмутимость и равнодушный голос этого человека просто идут в комплекте с маской? Неужели Аден решил умереть оттого, что не исполнилась его маленькая мечта?! Сумасшедший!
И все же ни моя гордость, то есть княжны, ни даже добродетель девушки от прикосновения руки нисколько бы не пострадали. Что же получается?!
Я внезапно понимаю, что вместо благодарности, с помощью нескольких фраз посодействовала смерти своего спасителя. Да я хуже Генриха! Стону и всхлипываю, рыдая.
Вдруг слышу громкий всплеск, и вижу: Аден высовывает голову из воды!
Глава 47
Отдышался, кое-как приподнялся и лезет вверх, на траву. Натыкается на корявое дерево, ощупывает его, потом обнажает голову (я точно вижу темные спутанные волосы на макушке вместо гладкой кожи) и, дрожа, прижимается к стволу.
Я на цыпочках по шажочку направляюсь к дому. Сейчас немыслимо подойти к этому человеку. Надо подождать; он обязательно вернется.
Аден приход примерно через час, мокрый, безразличный (правильное ли это слово?!). Как ни в чем ни бывало разводит костер перед домом и насаживает на вертел какую-то живность.
Я с ужасом предполагаю, что это - рыба, пойманная во втором купанье!.. Но нет, это оказывается тушка кролика, ее только что натирали травами и солью.
Неужели вот этот мужчина только что едва не утопился? Или для него игры со смертью - обычная вещь?! Он как-то слишком, поразительно спокоен. Может быть, таким способом он ненадолго возвращает себе чувства? Может, он вообще купается ТАК каждый день?!
Я ничего точно не знаю о его настоящей жизни, - напоминаю себе со вздохом и осторожно подхожу ближе к костру и к Адену. Вглядываясь, подмечаю только, что он тщательнее, чем обычно, избегает смотреть на меня, и что у него чуть заметно дрожат руки.
- Пожалуйста, не уходи от меня надолго, ты мне нужен! выпаливаю я первое, что приходит в голову, а потом долго и искренне нахваливаю перстень.
Мужчина в ответ кивнул, один раз. Губы сжаты в одну линию. У меня, глядя на него, скулы сводит. Так и чудится, что он страдает. Может быть, он замолкает, вспоминая о жизни в лесу, где не с кем было разговаривать? Или за эти дни он безумно устал?