Опытный наездник смог удержаться в седле, он выравнивает шаг лошадь, отбрасывает неэффективное копье и опять направляет коня на человека. Вижу занесенный для удара меч.
Аден бросается к собаке, дергающейся в последних конвульсиях и падает рядом с ней прямо под копыта лошади. Благородное животное встает на дыбы и перескакивает через него.
Я вижу - за это время Аден успел отстегнуть поводок, болтавшийся на собачьем ошейнике и, бросив вдогонку всаднику петлю, сдергивает его с седла. Рыцарь в тяжелых доспехах валится и не делает попытки встать. Его конь убегает.
Но только я перевела дыхание, как сбоку из-за деревьев показывается еще одна собака, и несется она прямо на меня. Наверное, такую породу раньше называли волкодав.
Я с криком тянусь за мечом. Аден бросается наперерез и в прыжке дотягивается до пса. Сцепившись, они покатились по траве.
Я приволокла меч, собираясь ткнуть им собаку, но никак не могла выбрать момент, чтобы не ошибиться: они оказались удивительно похожи! Пес темный, гладкошерстный и почти такой же здоровенный, как этот мужчина.
И не только внешне они мне показались похожи, но и быстротой движений, повадками. Тем, как Аден душил пса не одними только руками, но и плечами, коленями, головой.
Они стремительно перекатывались, и каждый силился оказаться сверху. Воин, изгибаясь, полз по собаке, пытаясь оказаться точно за спиной и точнее ухватить за горло.
Мелькает разинутая собачья пасть и, мне кажется, сейчас человек вцепится в шею животного зубами. Люди привыкли за столетия драться мечами и кинжалами, копьями и стрелами, не говоря уже про всевозможное оружие, которое наделали теперь. А вот здесь, сейчас эти двое равны.
- Беги в воду! слышу я придушенный хрип из этого клубка тел.
Я оставляю меч и послушно бегу к реке, но то и дело оглядываюсь. То, что забылось или со временем перестало бросаться мне в глаза в Адене, сейчас вспомнилось ярко, как никогда: его бесшумная и пластичная походка хищника, его чуткий сон и слух, и красные глаза
И даже его нелюбовь к кошке, и ремешок на шее, и его скрытое ото всех лицо. Что там? Что может быть ужаснее кожаного мешка?!
Наконец, я вижу, что Аден поднялся. Он подошел к лежащему рыцарю, стащил шлем, ударил наотмашь, подобрал оружие. Теперь он тяжело бежит ко мне. Я невольно отступаю в сторону: он весь залит кровью.
А где-то снова лай!
- В воду! Беги вверх по реке, - выговаривает он.
В камышах у берега привязаны две лодки. Аден стал обрубать привязь. Неужели он хочет, чтобы мы разделились? пугаюсь я.
Но он только направляет обе лодки по течению к середине реки, а сам возвращается ко мне. Теперь мы бежим по мелкой воде против течения. Скоро река делает поворот. И сразу делается глубоко!
- На берег нельзя. Ты умеешь плавать? - он и сейчас пытается говорить спокойно-безразличным тоном; чудовищно!
- Я не смогу в одежде!
Он хватает меня сзади за капюшон рясы:
- Плыви.
Вот, наконец, и дно под ногами. Мы вышли снова на берег Тюрингии. В этот момент за поворотом реки показывается большой отряд всадников.
Пока все смотрят на оглушенного рыцаря, на трупы собак и плывущие вдали лодки, мы успеваем зайти за небольшой холм. Здесь есть ложбина, которая весной, наверное, заполняется водой.
Я в изнеможении опускаюсь на песок. Аден наклоняется, хватается за чахлый кустарник, растущий на склоне, вырывает его с корнем и вдруг подает на спину.
Глава 34
Но он не отвечает и не шевелится. Наклоняюсь над ним и вглядываюсь: глаза закрыты, а губы синюшного цвета. Что с ним такое? Да он же ранен! вспоминаю я.
Поворачиваюсь и смотрю на его ногу. Какой ужас! Из-под разрубленной надвое штанины на бедре виднеется огромный разрез
с вывернутыми алыми краями.
Оттуда не переставая сочится кровь. Вообще удивительно, что он бежал с такой травмой! И еще несколько рваных ран вижу на его ногах и груди похоже, от когтей собаки.
Хватаюсь за голову. Что же я натворила?! Зачем потащилась в этот несчастный город? Пререкалась, стараясь отстоять свои права для чего?! Теперь из-за этого нас преследуют не наугад, а буквально по пятам, и Аден тяжело ранен.
А ведь он не оставил меня, даже когда я обвинила его в предательстве и собиралась скрыться одна. Он ни разу не сделал попытки оправдывался, просто еще раз спас мне мою жизнь! Я хлестаю себя по щекам. Если бы можно было взять на себя часть его боли!
А если он умрет? ужасаюсь я. Из-за меня. Ему нужна помощь местного лекаря! Но сначала, я знаю, - надо скорее наложить повязку. Что они здесь используют в качестве атисептика? кто знает. Хорошо только то, что ему пришлось выкупаться а значит, промывать раны не нужно.
Пригнувшись, я стаскиваю с себя мокрую рясу и приподнимаю подол платья. Под ним на мне надета нижняя юбка, все еще довольно чистая и щедро вышитая белыми по белому. Потихоньку отрываю от нее несколько полос и вешаю их себе на плечи, чтобы быстрее просушить.
Как его перевязать? Аден, конечно же, невероятно тяжелый. Кроме того, мне все время нужно помнить, что передо мной - мужчина, и ни в коем случае не нарушить дистанцию. И он тоже об этом помнил, - вдруг понимаю я. Мне кажется, даже сегодня, в этой бешеной скачке он ни разу не коснулся моей кожи, как и обещал.