Аден спрыгнул на него, стащив с коня. Вскочил.
Зазвенели мечи. Я немного высунулась, чтобы понять, что происходит.
Первый воин князя Генриха стоит на каком-то возвышении и рубит сверху. Его атакуют с трех сторон (спину прикрывает ствол), но его рука, удлиненная мечом, мелькает, поспевая всюду: разлетаются обломки копий, несколько противников падают с разрубленными шлемами
Это кажется невозможным, словно его меч заколдован! Вдруг я поняла, на чем этот человек стоит - на трупах. Мне делается как-то нехорошо. Щипаю себя за мочки ушей до боли и шлепаю по щекам, чтобы вызвать прилив крови к голове, но продолжаю смотреть.
Вот один из всадников падает навзничь с лошади, рукоятка кинжала торчит из его горла чуть выше кирасы. Второй успевает прикрыться щитом, и кинжал ему всего лишь вспарывает плечо; Аден отбирает у них кинжалы, как игрушки у детей!
Каждое его движение несет смерть. Третий всадник, предусмотрительно держась подальше, раз за разом стреляет в него стрелами из лука. Ах, ты ж, гад! Близко подойти боится, поэтому стреляет исподтишка. Мимо.
Невероятно! Они уже прячутся друг за друга; еще немного, и побегут, - радуюсь я и, похоже, высовываюсь чуть дальше, чтобы ничего не упустить. И сразу же стрела втыкается в дерево рядом с моим лицом!
Я невольно вскрикиваю; Аден оглядывается. В этот момент вижу, как его меч ломается почти у рукояти. А удар чужого оружия приходится по защищенному только кожаной штаниной бедру. Вижу, как брызнула кровь.
Воины, только что павшие было духом, завизжали от радости, словно шакалы, почуявшие смерть. И тут раздается смех; да, именно смех: то дикий, леденящий душу хохот, то беззаботный и радостный смех большого ребенка, - это смеется Аден; похоже, он сошел с ума.
На несколько мгновений нападающие оторопели, а этот человек бросился вперед. Вонзил обломок в горло ближайшему противнику, вырвал его меч, подпрыгнул, ухватился за ветку дерева, спрыгнул, подмяв под себя одного, страшно ударил головой в лицо другого
Казалось, рана высвободила в нем скрытую пружину, - он и до этого был стремительный и поразительно ловкий, а теперь стал неистов, похож на разъяренного хищника. Вот у него уже два меча.
Каждое движение разит без промаха, словно монстр-повар крошит припасы на чудовищной кухне. Какое-то время слышны только удары, крики ужаса и хохот, немыслимый, бьющий по ушам.
Глава 33
Всадников на конях осталось всего двое. Под ним, похоже, заупрямилась лошадь; Аден перескакивает через тела, стягивает за ногу не пытавшегося сопротивляться воина, оглушает его кулаком в лицо, сам вскакивает на коня и поворачивает в сторону последнего оставшегося на поле боя конного.
Это тот, который держит в трясущихся руках лук со стрелой. Первый воин Генриха издали замахивается на него мечом; всадник тут же отбрасывает лук и во всю лошадиную прыть несется прочь.
Аден круто разворачивается и подъезжает ближе к моему дереву.
- Садись, - указывает на место на лошадиной спине впереди себя.
Мне тоже приходится встать на убитых, чтобы выбраться из моего убежища и взобраться на лошадь. Я вцепляюсь в гриву и оглядываюсь. Уверена, что никогда этого не забуду человеческие тела под подошвами ботинок и вид на поле битвы, усеянное убитыми и ранеными. Из-за меня. Плачу.
Мы скачем то по одной, то по другой улицам в сторону леса и реки. На окраине, перед разрушенной стеной лошадь вдруг оступается.
Аден налету сдергивает меня за пояс рясы. Вскрикиваю, взмахнув ногами по воздуху, но скоро чувствую под ботинками землю. Лошадь ржет и перебирает копытами, лежа на боку; в ней торчит стрела.
Мы бежим, то и дело меняя направление; несколько стрел просвистело мимо. Как быстро мы бежим! Я подняла юбки до колен; казалось, я лечу, но надо еще быстрей.
Бежим уже по лесной дороге. Скоро должна появиться небольшая река и переправа. Но у меня от усталости закололо в боку и все расплылось перед глазами. Даже показалось, что она сейчас умру.
- Не могу, я больше не могу! - задыхаясь, сиплю я.
- Я помогу, держись.
Аден снова хватает меня сбоку за пояс. Временами он просто несет меня набегу, прижимая к себе.
Сзади лай! Я только и смогла молча повернуть голову и обреченно посмотреть на своего защитника.
- Ничего, пока не останавливайся, - совершенно удивительным сейчас безэмоциональным тоном отвечает он.
Вижу реку. Тут Аден оборачивается, и я тоже вижу: на нас прыжками несется большая собака.
- Держи меч, беги дальше одна, - командует он, отпуская меня.
Но лишившись поддержки, к тому же с тяжеленным мечом, я делаю всего лишь десяток шагов на ватных ногах и падаю. Вижу, как Аден бежит навстречу псу и резко пригибается.
Мелькает в воздухе рука, коротко блестит на солнце лезвие. И здоровенный пес падает с распоротым животом и застрявшим где-то во внутренностях ножом.
Следом со стороны города мчится тяжеловооруженный конный рыцарь, надвигается мощно и неудержимо. Вижу, как мой защитник оглядывается по сторонам: он совершенно безоружен, а до меча в моих руках все же далеко.
В последнее мгновение Аден уворачивается от копья и с размаху бьет лошадь кулаком в морду. Животное шарахается в сторону, едва не опрокинувшись набок.