- Да, я - опять взвизгнула она, - я просто испугалась, когда она, дамочка вытянула свою пухлую ручонку и указала на меня, убила Мигуила. Ой, я хотела сказать бранна Ветрийского.
Я машинально взглянула на бр Как она там сказала? Барана Мигуила? И я опять чуть не рассмеялась, потому что головное ушасто-кудрявое «руно» у барана куда-то слетело, выставляя на показ его лысеющую голову. Затем мой взгляд медленно переместился на видневшуюся из-под «покрытия» часть «шкурки» с обильным тёмным подшерстком. Однако! Настоящий баран и даже шерсть там, где и должна быть. Только вот рогов не хватает, но это дело наживное ещё отрастут.
Тем временем этот же мужчина с подсвечником слегка пнул ногой валяющегося у моих ног барана, который издал какой-то странный звук и зашевелился.
- Ну, что ж вы так бросаетесь обвинениями, не леди Матильда? Жив бранн, вон даже шевелится. Это, я так понимаю, он перетрудился на - он бросил беглый взгляд на дамочку. - На необъятном поле брани. Вот и прилег отдохнуть.
Затем он повернулся в направлении застывших у двери рюшефигур и достаточно громко произнес:
- Гранды и бранны, прошу вас засвидетельствовать факт перетруженности бранна Ветрийского на необъятном тел. эм, извините, на бранном поле бранны Гульской. Думаю, факт измены бранна Ветрийского в первую ночь после заключения союза с моей дочерью более чем очевиден?
Он смотрел на них какое-то время, словно обращаясь к каждому в отдельности, ожидая кивка в знак согласия.
- Истиан, отведи сестру в её часть союзной опочивальни, а нам здесь нужно кое-что уладить.
От группы отдалился и направился ко мне высокий молодой блондинистый мужчина, который был одет в светлые бриджи и широкую рубаху до бедра с рюшами на рукавах и груди, но без ночного колпака.
- Идем, Бель, - он слегка приобнял меня, разворачивая к двери, ведущей в комнату, из которой я пришла. - Я провожу тебя и улажу в кровать. Тебе нужно согреться и отдохнуть.
- Нет, - я отдернулась от него. - Я не пойду туда, там что-то чадит, и я чуть не задохнулась, поэтому и пришла сю
Не успела я и договорить, как от рюшегруппы отдалилась еще одна высокая брюнетистая фигура, одетая почти так же, как и Истиан, и бросилась в мою комнату. Затем оттуда послышались какие-то непонятные мне слова и звуки не то чего-то разбивающегося, не то ломающегося. Пробыв в комнате совсем не много времени, из которой доносились приглушенные чертыханья и, скорее всего, ругательства, он вернулся и сразу обратился ко мне:
- Бранна, как у вас в вашей части опочивальни оказался окуривающий оган, да ещё и с томником?
- Гранд, давайте вы всё расспросите у сестры потом, а сейчас я отнесу её в свои покои, а то она совсем замерзла. Вон, даже зубы стучат. И не разглядывай так союзную бранну! строго сказал тот, кого, видимо, звали Истиан, обращаясь к какому-то гранду.
«Интересно, это имя или титул? А бранна это кто? Жена барана? Опочивальня?! Но тут-то мне понятно, что это. А вот оган и томник это вооще что или кто? Что за тарабарщина!» - пыталась я осмыслить услышанные слова.
Но тут Истиан с легкостью подхватил меня на руки, словно я какая-то пушинка. Ага, с моими-то сто двадцать во всех статегических, и нетолько, местах и сто восемьдесят в высоту! Силён он, однако! И быстро вышел из комнаты, оставляя все разборки рюшегруппе и баранам.
Глава 3
коридору, в котором стояли люди в светлой одежде с рюшами, у некоторых были подсвечники в руках. Они расступались при нашем приближении, давая нам пройти.
Всё происходило так быстро, что меня только и хватало на то, чтобы созерцать мелькающие в слабом свете и меняющиеся картинки коридоров, людей, подсвечников. Я так еще и не поняла, что это со мной происходит. Да и со мной ли?
Наконец он вошёл в небольшую комнату с маленьким окном, скудно освещенную одиноко стоящей свечой на прикроватном столике, и аккуратно положил меня на кровать, стоящую у стены.
- Ну, вот, - произнес он, укутывая меня в одеяло. Ты совсем замерзла. Сейчас согреешься. Посиди пока так, а я скажу кому-нибудь из слуг принести согревающий отвар. Не бойся, сюда никто не войдет. Это моя комната. Я сейчас.
Он вышел, оставив меня одну сидеть на кровати, укутанную в тёплое одеяло. Просидев какое-то время неподвижно и глядя туда, где скрылся за закрытой дверью мой теланосец, я начинала согреваться и пыталась осознать, что же всё-таки происходит.
Я точно знала, что я - Изольда Романовна Истольцева, сотрудник районного архива, тридцати пяти лет от роду, разведёнка без семьи и детей. Нет, семья-то, конечно, была - родители, брат с сестрой и племянники, но вот своей ни мужа, ни детей.
Сегодня или уже вчера? В общем я приехала на дачу, чтобы подготовить небольшой домишко к весеннему дачному сезону. И последнее, что помню . То, как прибравшись во дворе и в домике, протопив печку легла спать. Утром должны были приехать родители, вот я и уехала пораньше, чтобы приготовить домик к их приезду.
Все же семейные, все занятые, а раз уж я «без детей и плетей», то и решила помочь. Сама, впрочем, как и всегда.
А потом уже проснулась, задыхаясь от смрада совсем не у себя на даче, а не пойми где.