Да вот беда: герцог не спешил на тот свет. Он пережил еще два удара, и хотя каждый из них надолго укладывал его в постель, железное здоровье помогло ему выкарабкаться, отправив сына в глубины черного отчаяния и депрессии. Можно себе представить состояние маркиза: рядом любимая женщина живет с его лучшим другом под крышей, которую он сам же им предоставил. Он может видеть ее, разговаривать с ней, любить на расстоянии, но он не может даже коснуться ее, обнять, заняться с ней любовью, наконец, как подобает мужу. Со временем Элизабет рожает сына его сына, а он не может сделать для мальчика ничего сверх того, что подобает сделать лорду для ребенка арендатора. Герцог бдительно за ним присматривает.
Джеймс с усилием сглотнул.
Вы хотите сказать, что моя мать что она стала женой Джона Стюарта, еще будучи замужем за маркизом? Это что двоеженство?
Эй, полегче, Джимми, остановил его Кэл. Давай дослушаем.
Эмрис покачал головой.
Настоящего аннулирования нет, значит, не было и настоящего брака.
Тогда что? Прелюбодеяние? вскричал Джеймс.
Нет, не прелюбодеяние. Эмрис не обратил внимания на его возбуждение. Нет, мы имеем
дело к красивой жертвой Джека и Элизабет. В каком-то смысле это самая необычная часть, сказал Эмрис, и в его голосе появились нотки уважения, почти благоговения. Выбрав на роль подставного мужа Джона Стюарта, маркиз не ошибся. Он выбрал настоящего и верного друга. Джон жил с прекрасной Элизабет в платоническом браке. Он был и ты это прекрасно знаешь, глубоко религиозным человеком, и его нельзя было сбить с пути, который он считал правильным. Он высоко ценил свои убеждения и не стал бы торговать ими.
Джеймс кивнул. Да, он хорошо знал отца.
Кроме того, надо помнить, что все действующие лица ожидали, что герцог умрет со дня на день, и эта надежда вселяла в них терпение. Эмрис печально покачал головой. Но действительность гораздо менее предсказуема, чем мы себе представляем. Порой наши ожидания и реальность можно сравнить с ярким пламенем и остывшим пеплом.
Ну и что же произошло в конце концов?
А ты не догадываешься?
Джеймс, ну что ты спрашиваешь? Сам не помнишь? воскликнул Кэл. Я и то помню!
Память мгновенно унесла Джеймса в раннее детство. Он смутно помнил маркиза, тот как-то разговаривал с отцом во дворе, а вокруг него вились три или четыре собаки. И герцога он тоже помнил грозного деспота с тростью с медным набалдашником, полного решимости сделать всех такими же несчастными, как и он сам. Вглядевшись в прошлое, он понял, что разрушило план.
Маркиз умер, тихо произнес он.
Кэл откинулся на спинку стула, одобрительно кивая.
Да, так и случилось, подтвердил Эмрис. Однажды ночью на перевале Глен Ши его машина слетела с дороги и он умер через два дня, оставив жить своего отца герцога, а жену и маленького ребенка на попечении своего друга. Эмрис помолчал, словно рассматривал трагическую сцену, случившуюся много лет назад. Потом, стряхнув с себя оцепенение, он продолжил: Дальше события могли пойти по одному из нескольких сценариев. Твоя мать и Джон Стюарт были за то, чтобы признаться и встретить неизбежные последствиями. Я отговаривал их от этого
Вы? Вы отговаривали? изумленно выдохнул Джеймс, и тут же перед его мысленным взором возникла старая фотография, найденная в охотничьем дневнике. Так вы с самого начала все знали?
Нет, не сначала. Эмрис покачал головой. Но задолго до того момента, о котором я сказал. Я не советовал раскрывать план маркиза по нескольким причинам. Но главной из них была та, что признание почти наверняка разрушило бы то единственное, ради чего все трое так многим пожертвовали.
Что это? ошеломленно спросил Джеймс.
Твое будущее.
Джеймс вскочил со стула.
«Мое будущее!» Да это безумие какое-то! Фальшивые аннулирования фиктивные браки заговоры и контрзаговоры вы нам тут мыльную оперу впариваете! Это совершенно не о тех людях, которых я знал в реальной жизни. Это ложь! Я знаю своих родителей. Все было не так, совсем не так!
Оно и правда, мистер Эмрис, вставил Кэл, что-то тут не вяжется. Родители Джеймса были лучшими людьми из тех, которых я знал. Они и для меня были как вторые родители, так что для нас обоих оскорбление, если вы и дальше будете их оговаривать.
Эмрис оглядел Джеймса с ног до головы и ничего не сказал. Похоже, он не собирался отстаивать свою версию истории, тем более не хотел вызвать возмущение своих слушателей. Он просто смотрел на Джеймса своими бледными глазами и ждал, пока тот успокоится.
Я полагаю, вы можете все это доказать? все еще в негодовании спросил Джеймс. Докажите!
А что бы ты хотел увидеть?
Да хоть что-нибудь. Полагаю, там, Джеймс указал на стопку документов на столе, есть что-нибудь, что заставит нас поверить в эту историю.
Я могу показать тебе все, что угодно, тихо ответил Эмрис. За доказательствами дело не станет. А вот поверишь ли ты это дело твоей личной совести. Итак, что же тебе показать? Свидетельство о рождении? Но документы можно подделать, какая уж тут вера! Здесь веры нет, он положил руку на стопку бумаг, вера живет здесь, он концом длинного пальца постучал себя по виску, и здесь, он положил руку на грудь.