Хорошо, сказал он наконец, наклоняясь вперед, как делал всегда перед объявлением решения. Вот как это будет: придерживаемся первоначального плана, но вносим кое-какие коррективы не дай бог выглядеть глупо. Кремация состоится, а до этого пусть полежит в Букингемском дворце. Семейная церемония в крематории, а не в Вестминстере или соборе Святого Павла. Ничего публичного, ясно? Скажем, что так хочет семья, а мы уважаем их мнение. Премьер-министр резко встал. Заседание окончено. Завтра собираемся после обеда. Дамы и господа, спасибо, вы свободны.
Люди потянулись к выходу из кабинета. Тут же в дверь сунулся Леонард Де Врис, личный секретарь премьер-министра, и объявил:
С эр, тут главный загонщик хочет вас видеть. Пригласить его?
[В оригинале использовано слово "whip" «кнут». В английском парламенте так называется деятель партии, на котором лежит обязанность «сгонять» её членов в палату для голосования в возможно большем числе. ]
Отлично, кивнул Уоринг. Запускай. Хатченсу и заместителю премьер-министра он бросил: Вы оба, останьтесь. Хочу, чтобы вы это слышали. Не придется потом повторять.
Вошел Найджел Сфорца, главный загонщик Британской республиканской партии. Это был мрачный человек с рябым лицом и длинными руками, которыми он размахивал как крыльями в минуты волнения.
Надеюсь, я не помешал, господин премьер-министр? Вы просили меня отчитаться как можно быстрее.
Да, да, конечно, Найджел. Заходи. Мы как раз закончили. Хатч и Анжела тоже послушают. Вдруг у них будут вопросы
Будут, наверное, вздохнул загонщик, садясь на место, предложенное Уорингом. Из портфеля он достал пачку документов и пока раскладывал их на столе перед собой, Уоринг объяснил:
Я просил Найджела посчитать наших людей, чтобы мы могли ориентироваться.
Я и посчитал, сказал Найджел, раскладывая бумаги в нужном порядке. Прошу помнить, что сведения сугубо конфиденциальные. Если дойдет до драки, цифры, наверное, будут немного другие, в зависимости от конкретных обстоятельств.
Я понял, понял, нетерпеливо сказал Уоринг. Ну, и что у нас есть?
Сфорца повел указательным пальцем по странице перед собой.
На сегодня в голосовании по заработной плате у нас перевес в шестьдесят один голос.
Хатченс изумленно присвистнул.
Это шестьдесят один потенциальный ренегат.
Сфорца взглянул на него.
Я же сказал: в зависимости от обстоятельств, холодно произнес он. Очень маловероятно, чтобы по какому-нибудь вопросу все шестьдесят один переметнулись бы на сторону оппозиции. Вряд ли такое случится.
Но тогда наше большинство сократится до шести, заметила Анджела. Не нужно шестидесяти, хватит, чтобы шестеро переметнулись, и мы пропали.
До этого не дойдет, твердо
сказал Уоринг. Его неизменно раздражало, когда люди говорили о слабости его большинства. Они пришли к власти двенадцать лет назад, имея достаточное количество мест в парламенте. Годы и битвы, в которых они участвовали как единая команда, взяли свое, но он лелеял надежду на то, что сторонники вернутся и первоначальная боевая мощь восстановится.
Тут ведь в чем вопрос, начал Хатченс, одно дело отменить монархию, и совсем другое создать полноценную президентскую республику. Для ренегатов и тех, кто отсиживается за забором, это слишком радикальный шаг. Мы не можем предположить, сколько в этом случае дезертирует.
Никакого дезертирства не будет, твердо заявил Уоринг.
Ну и замечательно. Хатченс пожал плечами. Уймись, Нерон. Лично я чувствую запах дыма. Может, эти похороны как раз и станут тем, что искала оппозиция, чтобы по-настоящему объединиться. Если они смогут добраться до некоторых из наших ренегатов, мы не сможем провести президентское голосование.
Он лишь констатировал то, что и сам Уоринг говорил себе тысячу раз с тех пор, как узнал о самоубийстве Тедди. Король выбрал для самоубийства самое худшее время. Хуже для правительства не придумаешь. Он же хотел тихонько отменить монархию, как и планировалось, тем самым расчистить путь для принятия Акта о президентстве. Все знали, что как лидер правящей партии он видел себя в роли первого главы исполнительной власти Великобритании.
Для Парламента роспуск монархии не был таким уж важным вопросом. А вот в преимуществах президентской системы правления сомневались очень многие. Даже самые ярые республиканцы задавались вопросом: зачем свергать одного короля только для того, чтобы избрать другого?
До голосования по вопросу президентства оставалось совсем немного времени, и когда дойдет до дела, Уорингу для победы понадобится каждый из его партии. Несмотря на впечатляющую демонстрацию единства и мощи, у Британской республиканской партии была не самая лучшая репутация. Сообразительные инсайдеры уже знали, а средства массовой информации начинали подозревать, что их риторическая болтовня была намного слабее их политической язвительности.
Премьер-министр не без основания опасался, что государственные похороны возродят роялистские симпатии даже внутри его партии не говоря уже о нации в целом и оппозиция станет еще сильнее. Перевес в шесть голосов ничтожное большинство. Много лет назад старая партия тори некоторое время хромала, имея большинство в два места, но в конце концов потерпела крах и сгорела на следующих же всеобщих выборах, а после нескольких лет пребывания в оппозиции и вовсе распалась, избавив английский политический ландшафт от своего неприглядного присутствия.