в темноту.
Она спит, сказал кто-то. Это был мой приемный отец.
Опять «Русалочка?» раздался другой голос. Харрис, смеясь, подтвердил.
Принимайся за работу. Я должен отвезти ее домой. Ее мать, наверно, уже волнуется.
Потом стало светло. Очень яркий свет. Ослепительный. Уколола боль. Я хотела к маме.
Хлопнула дверь.
Я задержала дыхание. Боль рано или поздно прекратится, если я достаточно долго буду лежать, не дыша.
Еще один удар двери. На этот раз сильнее. Я распахнула глаза, стоя
в библиотеке. Точнее говоря, в холле библиотеки. Передо мной на белом мраморном полу возвышалась стойка. Мрамор был гладко отполирован и отражал теплый свет, источник которого мне не удавалось угадать. Я осмотрела себя. Белые туфли на шпильках, белая юбка-карандаш и очки? Я тут что, библиотекарь? Судя по всему, так и было. Комната была восьмиугольной. От каждой стены вел коридор, от пола до потолка уставленный книжными стеллажами, и заканчивался каждый из них другими помещениями, где было еще больше полок и книг. Только передо мной была запертая дверь. В нее снова стукнули.
Впусти меня! нетерпеливо воскликнул Люциан. Никто не спешил ему открывать.
Пожалуйста! продолжал он. Ну, так он долго прождет. С кем бы он здесь ни встречался, этого человека тут не было. Я была одна.
Ари! Впусти. Меня.
Ари, вот это да. Так он со мной разговаривал?! Я бросилась к двери и открыла.
Ты меня видишь? спросила я вместо приветствия. Люциан наморщил лоб.
А разве раньше не видел?
Нет, ты я осеклась. Что-то было не так, как прежде. Постой, это уже не сон, так? Это реальность?
Люциан прищурил глаза, после чего на его лице расцвела широкая понимающая улыбка.
Я тебе снился?
Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и безнадежно пожелала провалиться под землю.
Не меняй тему, Люциан! потребовала я, скрывая свое смущение. Его улыбка стала шире.
Реальность это очень относительное понятие, но, думаю, я знаю, что ты имеешь в виду. Итак, да, это не сон, он поиграл бровями. Не то, что раньше.
Это не то, о чем ты подумал запиналась я. Люциан засмеялся и прошел мимо меня в библиотеку.
Ах, Ари. Это такой соблазн не переубеждать тебя, что это из-за меня тебе снятся сны обо мне, но это идет вразрез с моей честью.
Он и честный? Определенно нет.
И что это значит? подозрительно спросила я. Люциан медлил с ответом. Он прошел до следующей полки и всмотрелся в названия книг.
Ты наверняка уже заметила, что брахионы отличаются от остальных праймусов.
Правда?! Никогда бы не подумала Но я все же решила не иронизировать.
Только вы можете
убивать праймусов, озвучила я вместо этого. И у вас идет кровь, как у людей. А не та густая жижа, добавила я, поразмыслив.
Люциан задумчиво кивнул, не отрываясь от книги, которую листал.
Да, и в нашей крови содержится великая сила, объяснил он. Даже ациамы со всеми их печатями обычные ножи, пока мы не окропим их своей кровью, он поставил книгу обратно на полку и посмотрел на меня. Насмешливый блеск делал зеленый цвет его глаз еще ярче. Только за то, что я тебе это рассказал, Лига может потребовать мою голову.
Или твое сердце, пробормотала я, не подумав. Люциан моментально стал серьезным.
Что ты видела? тихо спросил он. Если бы я не знала его лучше, то могла бы утверждать, что на его лице промелькнула паника.
Твое тело, которое, словно зомби, вернули к жизни. Тебя у «Омеги». Тебя с твоим отцом. Тебя, когда ты плюнул на Совет перечислила я, слегка пожав плечами, как будто в этом не было ничего необычного. А в действительности я начинала всерьез беспокоиться, что потихоньку схожу с ума.
Люциан щелкнул языком:
Черт. А я хотел потянуть время и пока не знакомить тебя с моим отцом. Примерно пока ад не замерзнет.
Уголки губ у него подрагивали. Да этот придурок вздумал надо мной издеваться.
Люциан! С чего вдруг я вижу эти вещи? огрызнулась на него я.
Теперь пришла его очередь пожимать плечами, словно не происходило ничего удивительного.
Дело в моей крови, сказал он. Обычно с ее помощью я получаю доступ к воспоминаниям тех, на кого она попадает, но, видимо, с тобой это срабатывает в обратную сторону.
Я вижу твои воспоминания? охнула я. Невероятная реалистичность моих снов потрясала меня до глубины души. Но но в самом начале ты был мертв. Как ты можешь об этом помнить?
Я был там. Бестелесно. Ты видела мое воплощение в брахиона, лицо Люциана приняло странно печальное выражение. Мертвеца, которого ты видела, звали Катал. Он был сыном кельтского друида. Полукровка. Я навсегда слился с его телом. Поэтому я дышу, мое сердце бьется, моя кровь бежит по венам.
Но они ведь твое сердце
Люциан усмехнулся, взял мою руку и положил ее на свою грудь:
Оно вырастает снова.
Его глаза крепко удерживали мой взгляд. При этом я чувствовала, как бьется его сердце. Ткань футболки была мягкой на ощупь, а его грудь под ней теплой и твердой. Та же самая грудь, с которой так жестоко обошлись всего пару минут назад.
Лига хранит их, верно? Сердца. В этом и заключается их запасной план. Так они могут вас убить.
А выражение «сердце разрывается» приобретает новый смысл, да? оскалился он и отпустил меня. Я тут же отдернула руку и спрятала ее за спиной. От этого прикосновения я растерялась, как и от переживания, что Люциан может в любой момент упасть замертво просто потому, что где-то далеко так постановил какой-то Совет. Он принимал это на удивление спокойно, но у меня внутри все перевернулось от внезапного осознания: я не хотела его потерять.