Стер опасные воспоминания, создал пару-тройку фальшивых и запихнул его в машину, на которой он приехал.
Люциан достал бутылку тоника, потом бутылку джина, лимоны и кубики льда и смешал все это в стеклянном графине. Только тогда до меня дошло.
Лучший джин-тоник, который ты когда-либо пробовал, это твой собственный? спросила я, пока он доставал два стакана из кухонного шкафа.
Когда-то я работал в одном баре на Манхэттене, ухмыльнулся он. Подтверждая сказанное, он с профессиональной ловкостью покрутил стаканы в воздухе, прежде чем разлить в них коктейль. Подмигнув, он толкнул стакан по барной стойке в мою сторону и поднял свой:
За ответы, которые мы, надеюсь, скоро получим.
Да у нас разговор по душам! Мы чокнулись. Он выпил половину и снова наполнил стакан. Я не спешила и просто потягивала напиток. Это и правда был потрясный джин-тоник.
Удовлетворена? лукаво поинтересовался Люциан и направился со стаканом и кувшином к дивану. Я кивнула.
По крайней мере в том, что касается обещания джин-тоника.
Хорошее настроение испарилось. Он виновато вздохнул и сел.
Ариана, послушай. Мне очень жаль, что я втянул тебя во все это, в своей прагматичной манере он просто дернул плечом.
Это же вина Джирона, отмахнулась я, но Люциан покачал головой.
Я должен был знать, с неудачами бессмертный демон справлялся так же плохо, как с опекой несовершеннолетних. Но его настроение могло помочь мне выпытать хоть какие-то ответы.
Кто вообще этот Джирон? Ну, кроме того пункта, что его лучше избегать, спросила я, тоже усаживаясь на диване. Я долго не могла найти себе место поудобней между подушками, а когда наконец подняла глаза, заметила, что Люциан за мной наблюдает. Он улыбался, а мне ничего не оставалось, кроме как признать правоту Викториуса. Этот праймус и правда сливочная пеночка. Слава богу, пеночка, кажется, не заметила, что я замечталась, и вместо этого ответила на вопрос:
Джирон вышел из Лиги пару веков назад. Обычно отступники держатся особняком и скрываются, но Джирон быстро создал целую сеть, которая поддерживает его сомнительную деятельность и преступления. Уже несколько десятков лет он не пачкает руки.
Как мафия? поразилась я.
Да, и уничтожить их так же тяжело.
Финиш! Меня хочет прибить бессмертная мафия. Большой глоток джин-тоника достиг моего желудка и помог немного притушить панику. Это и серьезный взгляд Люциана, когда он произнес:
Я этого не допущу.
Он откинул волосы со лба. Я успела привыкнуть к этому жесту.
Использовать меня было ошибкой. Джирон, должно быть, под большим давлением, раз пошел на такие рискованные меры. Жалко, что память Викториуса защищала печать.
Хотя мне не понравилось услышанное, я не могла не улыбнуться, вспомнив об эпатажном сиреневом павлине.
Похоже, он по-настоящему на тебя запал, поддразнила я Люциана. Он хмыкнул и налил себе еще.
Викториус хорошо знает правила игры, иначе он бы не поднялся так высоко у Джирона.
Что ты имеешь в виду под «так высоко»?
У отмеченных праймусом существует своего рода иерархия. Чем мощнее у человека печать, тем выше его положение среди приближенных. Видела символы у него на шее? спросил он. Я кивнула. Это метка Джирона. Она как контракт на особых условиях до самой смерти. Викториус продал душу своему хозяину.
Ты прикалываешься? вырвалось у меня. Люциан озадаченно посмотрел на меня.
А ты думала, истории, где люди продают душу дьяволу, взялись сами собой из воображения писателей?
Самонадеянность Люциана испытывала мое терпение, но еще сильнее я злилась на саму себя. Всего за несколько дней мой мир перевернулся с ног на голову, а у меня все еще постоянно отвисала челюсть, когда я натыкалась на новое откровение. Почему я никак не могла привыкнуть? Мне определенно не понравилось висеть в петле неведения. С твердым намерением свести на нет свою способность удивляться я залпом допила коктейль, усердно игнорируя ухмылявшегося праймуса. А стакан-то был не маленький
Значит, Джирон коллекционирует
души я вернулась к теме. По мышцам прокатилось ощущение расслабленности: джин начинал действовать. Люциан потянулся за графином.
Не совсем так. Души это чистая энергия. Их нельзя коллекционировать, как почтовые марки. Метка Джирона это договор, который помимо всего прочего после смерти Викториуса переправит высвободившуюся энергию его души Джирону.
Он наполнил оба стакана, не замечая, как мастерски я контролирую свое лицо. Гордясь собой, я как можно более уравновешенно спросила:
А что происходит с душами других умерших?
Почему ты меня об этом спрашиваешь? со смешком возмутился Люциан. Может, нас и называли божественными, но это еще не значит, что мы и есть Бог.
Мой рот открылся сам собой:
Ты веришь в Бога?
«Вот блин» А вот и он, с недавних пор такой знакомый мне шок. Люциан поморщился, как будто мой вопрос сделал ему физически больно.
Эй, ты пользуешься тем, что я пьян, чтобы меня разговорить?
Ты? Пьян? фыркнула я.
Конечно, еще двенадцать таких, он постучал указательным пальцем по стакану, и я слегка опьянею.
Так нечестно. Я уже опьянела, неожиданно я икнула, словно организм решил подтвердить мои слова. А потом еще раз. «Наверно, надо было что-нибудь съесть», поругала я себя.