Русла-ан Что с тобой, откуда-то из далека послышался голос девушки, отвешивающей мне одну пощёчину за другой.
Хлебная крошка пробормотал я. Вика, хватит. Я в порядке.
Что?
Ты же спросила, что там нарисовано? Отпечаток правой передней лапы разумного медведя хлебная крошка, зачем-то оставленная четвёркой побратимов: огром, бером, нагом и хуманом, то есть человеком. Самой невозможной четвёрки, вдруг смешавшей свою кровь в ритуале побратимства и охеревавшей от того, как норны переплели нити их судеб. Вот, наверное, и всё, что я знаю. А как я на полу очутился?
Обернулся, что-то
хотел сказать и тут у тебя глаза, как у гимназисточки, закатились, и ты на пол грохнулся. Я сразу малое исцеление применила, но куда там Пришлось женское оружие использовать, подействовало.
Кряхтя, как старый дед, я поднялся на ноги. И что мне с этой хлебной крошкой делать? Память тут же услужливо подсунула решения, видимые когда-то в фильмах. Убрав нож в сумку, я стянул перчатку с правой кисти и приложил ладонь к светящемуся отпечатку лапы.
И? Вика, иногда, просто не может сдержать своё нетерпение.
И? А ничего и не произошло, отпечаток, как светился, так и продолжил. Может, стоит подать ману, как в кофе. Представил, как небольшое количество маны из низа живота поднимается в правую ладонь.
Ой, я вижу! воскликнула напарница. Действительно, след лапы. Но больше ничего не происходит.
Может, надо больше маны? Сделал. Отпечаток ярко вспыхнул и тут же погас.
Смотри! Вика указала мечом в сторону торцевой стены. На ней начала проявляться арка портала. Я же говорила: с тобой интересно, Руслан!
Прошла, наверное, минута, прежде чем арка, светящаяся насыщенно-бирюзовым светом, перестала мерцать.
Стабилизировалась, заключила напарница, не сводящая глаз с портала. Пошли?
Угу, кивнул я, натянув перчатку на кисть и взявшись за топор.
Подожди. Клык, вперёд! вновь взяв командование в свои руки, отдала приказ Виктория. Потом я, через пять секунд ты. И, пожалуйста, не торопись.
Вот как пёс сообразил, что надо именно в портал идти? А, главное, пошёл без пререканий. Я уже начинаю Вике завидовать. Как только девушка шагнула в портал, я хлопнул себя по правому плечу, призывая ворона. Надо отдать должное фамильяру, тот тут же уселся, даже не каркнув в ответ. Заболел? Время!
Бл@ть! И тут же ткнул топором в оскаленную морду охрененно гигантской кобры, вставшей на хвост и раздувшей свой капюшон. Морда тут же отпрянула назад. Не давая ей время на контратаку, прикрывшись щитом, ткнул шипом ещё раз, метя прямо в оскаленную пасть. Но и тут, неуловимо сместившись, змея оказалась чуть в стороне.
Ша-ша-ша! то ли засмеялась, то ли зашипела, будто травящий воздуховодный шланг, змея.
Кар! явно привлекая к себе внимание, на тварь сверху в самоубийственной атаке, рухнул Хугин словно сокол, выставив вперёд не такие уж маленькие когти. Вот только змея оказалась быстрее, рывок головой и в моего фамильяра вонзились многосантиметровые изогнутые клыки твари. А следом шип топора пробил грудину змеи, Хугин отвлёк тварь не зря
Бл@ть! вырвалось у меня в голос, когда вслед за шипом без всякого сопротивления в тело погрузился и топор, и мне пришлось дёрнуться назад, чтобы не рухнуть прямо на гадину. Змея тоже не осталась на месте и в один миг разорвала дистанцию, оказавшись у дальней стены. Тут она, брезгливо зашипев, вопреки всем законам, сплюнула тушку ворона на пол, и Хугин словно пробитый резиновый мячик покатился по камням!
Бл я поперхнулся ругательством. И было отчего. Когда сдавливают кольца обившейся вокруг твоего тела гигантской змеи, особо как-то не поматеришься.
Глава 17
«Хугин!» мысленно заорал я, дёрнувшись в кольцах змея. А потом меня словно вспышкой молнии озарило: «Вика! Клык! Что с ними» И снова дёрнулся. Бесполезно!
Я не ощущал веса громадной змеи, зато чувствовал, как меня сдавливают кольца её тела и как оно реагирует на каждое моё движение. Но почему тогда топор в него вошёл, как раскалённый нож в масло и не причинил вреда?
Ви ика? сил хватило только на то, чтобы просипеть.
Ту услышал сзади-справа еле слышный выдох.
И облегчённо выдохнул сам. Жива! Значит, не всё потерянно и поднял взгляд на морду кобры, уже сдувшей свой капюшон. Эбонитового цвета круглые зрачки немигающих глаз, были единственными тёмными пятнами на жемчужно-белом теле змеи. А нет, ещё и раздвоенный язык, то и дело выстреливающей из закрытой пасти через заячью губу, был антроцитово-чёрным. «Значит, не альбинос, иначе глаза и язык были розовыми как у кролика», опять ерунда в голову лезет.
Ви-дя-щий прошипела-протянула, скорее утверждая, чем спрашивая, змея, чуть склонив голову набок. При этом раздвоенный язык вылетел вперёд, пару раз коснувшись моего лица, заставляя меня вздрагивать от омерзения.
Ви-дя-щий повторилась кобра. Сла-бый Настолько слабый, что его защищает самка. Потомок обезьяны, способной лишь кидаться собственным дерьмом с веток Что скажешь, видящий?
Я правда хотел ответить, но не смог, тут воздух в лёгкие втянуть с трудом получалось.
Ах, прос-сти
бутылочками. Всё, конечно, не выпьем сегодня, грамм по двести, не больше, но пусть про запас останется. Вернул фляжку и обнял, то и дело мелко вздрагивающую, девушку за плечи, прижав к себе.