Герцог Гордиан Херман обнимал Аталу с видом человека, точно знающего свои права. Он обладал правами на девушку Атала была его единоличной собственностью.
Гордиан едва ли не самый завидный жених в королевстве. Знатен, баснословно богат, молод, галантен, красив. И силён. Один из величайших магов королевства. Но готов поклясться хроносферой, что со мной этот малый не совладал бы. Быть может, однажды я это выясню. Только вот сомневаюсь, что герцог когда-либо рискнёт сделать такой опасный шаг, как сражение со мной.
Танец закончился, но я знал, что через пару минут начнётся новый. Не спеша подошёл к паре и, коротко кивнув герцогу, обратился к Атале:
Могу я украсть вас на один танец?
Атала в замешательстве поглядела на жениха, тот был вежлив со мной, но его интонация и взгляд не оставляли сомнений будь его воля, он бы меня казнил за такую дерзость:
Боюсь, все танцы моей невесты принадлежат мне.
Господин Херман, неужто Атала не сможет сама решить, с кем ей танцевать? Помнится мне, она ещё не стала вашей соб женой, с едва уловимым смешком отозвался я.
Атала протянула мне руку, кинув на угрюмого герцога виноватый взгляд.
Атала!.. неверяще-возмущенно воскликнул он, но девушка уже отвернулась.
Мы закружились с ней в медленном танце.
Вас жених готов меня убить, с той же успешкой, с какой говорил с Гордианом, констатировал я.
Вне всякого сомнения, но я я ждала этого момента слишком долго, ответила она, смущённо вспыхнув.
Знаю, Атала.
Эта прелестная девушка была влюблена в меня. Мне двадцать лет, ей восемнадцать. Она, в чём я не сомневаюсь ни секунды, ещё не познала мужской любви, а я уже достаточно искушён в плотских развлечениях. Сколько у меня было опытных женщин и юных развратниц, и зрелых, но всё ещё прекрасных, роскошных женщин, предпочитающих мужчин чуть моложе себя. Такие разные, но схожие в одном в желании угодить мне. И они угождали. По-всякому, кто во что горазд. Но даже от всех этих игр устаёшь и хочется вот такой невинности, какая воплотилась в Атале. Хочется наблюдать, как юный чудный цветок распускается у меня на глазах.
Впервые мы встретились год назад, и уже тогда Атала кидала на меня робкие взгляды.
Насколько мне известно, у неё строгие родители. К красавице сватались молодые люди к несчастью, их богатства не хватило, чтобы купить согласие родителей Аталы на брак.
А пару месяцев назад Херман объявил о своей помолвке с ней. Богатый, влиятельный герцог и знатная девушка из обнищавшего рода.
Родня Аталы, готов поклясться, согласилась бы целовать ноги Херману за то, что решил осчастливить их семью. Союз с таким человеком иначе, как чудом, не назовёшь.
Атала ни разу не попыталась соблазнить меня, однако я был уверен, что дело в строгости её воспитания, а не в отсутствии симпатии. Иначе как объяснить её едва уловимую дрожь, которую я ощущаю под своими руками сейчас, когда мы кружимся в танце? Как объяснить румянец стыда на её лице, когда мы смотрим друг на друга?
Вы хотите сбежать со мной отсюда? шепнул я ей на ухо, когда танец приблизился к концу.
В её глазах отразился ужас на грани паники, она колебалась секунду, но потом заявила с отчаянной, мрачной решимостью:
Вы знаете, что я готова идти на ваш зов куда угодно вы только позовите.
Тогда я зову тебя с собой, Атала.
Я поцеловал её руку и пошёл прочь. Сидел в своей карете и ждал некоторое время. Наконец, девушка появилась. На ней была тёмная накидка с капюшоном. Атала постаралась как можно больше скрыть взволнованное лицо под ним.
Сестра начнёт искать меня не ранее, чем через три часа, когда настанет пора отправиться домой, сообщила девушка, откинув капюшон.
Отлично, у нас предостаточно времени.
Но ваш жених, боюсь, уже сейчас обеспокоился вашим внезапным исчезновением.
Да я должна бы вернуться к нему В красивых глазах цвета весенней травы заметалось сомнение, обильно приправленное страхом.
Дело ваше, дорогая моя, с улыбкой, но сухим тоном отреагировал я.
Нет нет, не могу! заявила она твёрдо, замотав головой.
Карета тронулась с места. Всю дорогу я любовался лицом спутницы, она же робко глядела на свои колени, лишь время от времени поднимая на меня лицо, на котором лихорадочным огнём горели прекрасные глаза.
Прибыли в мой замок. Я сразу отдал распоряжение, чтобы в течение пары часов меня не беспокоили. Распахнул двери своих покоев перед оробевшей девушкой.
Оставшись наедине со мной, она вмиг стала ещё неувереннее, чем до этого. Я видел в её теле напряжение. На губах немой вопрос. Во взгляде смесь ужаса и болезненного восторга.
Скажи, ты хочешь этого? Не будешь потом сожалеть? Я ведь не желаю ломать твою волю. Если не хочешь дверь открыта. Возвращайся к своему жениху. Я открыл дверь и вопросительно взглянул на Аталу.
Она с минуту стояла, вцепившись в подол своего платья, сверля взглядом пустоту по ту сторону двери. Затем подошла, закрыла дверь и повернулась ко мне. Подняла глаза. В них была решимость человека, готового подписать себе приговор пожизненного позора ради пары часов запретного блаженства.
Мягко улыбаясь, я прижал к себе её юное, налитое соками тело, обещавшее так много наслаждения.