Стреляйте! Стреляйте! заорал Захарченко и выхватил два револьвера. Он палил в каждого поднявшегося черкеса на ноги, которого видел. Из-за камней гремели оружейные выстрелы. Опустошив барабан, стрелок выкидывал его и вставлял запасной. Охотники Лермонтова с завистью смотрели на своих коллег, пока перезаряжали ружья.
Ефим выбежал из-за камня и побежал прямо к Вадиму, который сидел на дороге и не двигался. Часть мундира на груди и шеи обуглилась и легонько дымила.
Вадим! Ранили?! Ефим схватил Вадима под плечи и закричал. Он как будто к раскаленной печке прикоснулся, Сукины дети!
Ефим закусил ус и потащил Вадима с дороги. Вовремя, ведь, пробившись через кучу малу тел, выехали уцелевшие горцы, они проскакали через трупы и бросились врассыпную, убегая в стороны от дороги вниз по склонам. Им в спины били выстрелы, уйти смогли лишь единицы.
Ефим дрожащими руками без кусков кожи открыл флягу с водой и облил лицо Вадиму.
А! вздохнул Вадим и сел.
Ну слава богу! Ефим улыбнулся в усы, Мы через это уже проходили, Вадим Борисович! Больше я вас не брошу.
Твои руки! Вадим быстро пришел в себя.
Ниче, до свадьбы заживут.
До свадьбы, Вадим окинул поле боя взглядом, Захарченко, медика сюда!
Сейчас, ответил капитан, выбираясь из-под упавшего на него горца. Тот чуть не зарубил Захарченко, когда капитан перезаряжался, стоя за сухим деревцем. Шашка так и осталась торчать в стволе, застряв наполовину.
Ефим, куда же ты бросился? Вадим снял сумку с коня денщика. На сумке красовался белый крест, а внутри лежали бинты, ремень-жгут, зеленка и жидкий опиум в шприце. Такие сумки возили все в отряде Захарченко.
Звали вашеблогородие? к Вадиму подошел щупленький парень, который учился полевой медицине у доктора Гааза в Петербурге. Он напросился в поход, чтобы получить опыт, да и языки местные он знал. В отряде его звали Студентик.
Ожоги вот, промой и забинтуй, кивнул Вадим.
Ого, это где ж вы так? удивился Студентик, доставая из сумки чистую воду и спирт. Ответа он не получил, потому что Вадим следил за пешим отрядом горцев, который должен был напасть на переправе.
Уходят.
Пешком далеко не уползут, Захарченко успел проверить всех и подошел к Вадиму.
Их на той стороне кони ждут. А мы на склоны не полезем, Вадим достал трубку, чтобы закурить, но видимо, сломал мундштук при падении с коня, черт.
Вадим, возьми мою, Ефим похлопал по карманам тыльной стороной руки, чем вызвал неодобрительный взгляд Студента, который наматывал бинты ему на раны.
Господа, а что это было? к ним подъехал Лермонтов, который с забинтованной рукой пытался перезарядить пистолет, сидя верхом.
Засада, или вы не поняли? почти искренне удивился Вадим.
Я спрашиваю не про горцев, а про ваши выкрутасы. Капитан же предложил вам уехать с ним, вернулись бы к каравану, встретили врага там.
А успели бы? Там дорога шире, взяли бы нас в кольцо. Может, кто из трусливых торговцев деру дал, а так вот, Вадим указал на раздавленные тела.
Ладно, атаку отбили, возвращаемся, Захарченко проверил нет ли больше раненых в строю.
Подожди, остановил его Вадим, соберите вещи с этих джигитов.
Студентик покривился, а один из охотников Лермонтова спросил:
А много ли надо, вашблогородь?
С запасом, как караван придет, похороним.
О желании оставить мародерство втайне Вадим промолчал, да и так все поняли. Даже насупившийся Студентик.
***
Вадим с непонимание посмотрел на удаляющуюся табличку Грозный, которая стояла вдоль дороги, уходившей на восток. Караван продолжал идти на юг гор в сторону Владикавказа. Любезный Захарченко объяснил, что их горячие головы, в этом месте он выразительно посмотрел на Лермонтова, отправляют на самую передовую. Вадим с пониманием принял судьбу и улегся рядом с Ефимом на ящиках.
Город-крепость держал важнейшую Грузинскую военную дорогу, которая проходила вдоль реки Терек. Крепость окружали два бастиона и три полубастиона. В центре же стоял дом правительства, окруженный новыми домами для квартирования офицеров. У подножья крепости шли работы по расширению предместий. Военный караван вошел в поток торговых вязок. По дорогам шла пехота. Бедные солдаты обливались потом, поднимаясь на гору.
Смотри, русские, Захарченко обратился к Вадиму.
Не понял, а мы тогда кто?
Мы тоже, но есть нюанс, Захарченко замедлил коня, чтобы поравняться с повозкой, я здесь уже как рыба в воде, считай кавказец. Ты свой фейс не криви, у любого казака или ветерана спроси. Я, когда уезжал, случай был: на рынке подрались прибывшие рекруты с чеченцами. Командир отправил местный полк, разнять, так сказать, драчунов. Так что ты думаешь? Полк полез бить морды рекрутам за чеченцев. Командиру потом объяснили, мол мы с ними бьемся уже много лет, считай наши.
Вадим задумчиво почесал щеку. Они остановились рядом с казармами. Захарченко сразу отправился убеждать высокое начальство отправить его с двумя поручиками на вольные хлеба. Меньше народу больше кислороду.
Вадим же с Ефимом отправились на рынок, чтобы посмотреть товары. За время в дороге руки у Ефима стали получше, и он уже сам мог таскать вещи.