Судья!!! кричит Михаил, приседая от боли. Но в страшном шуме, царящем на стадионе, судья не слышит.
Тут же возникает стычка между Селиным и Нихатом. Мяч уже далеко, где-то у углового флага, а Федор и Нихат продолжают борьбу.. Такие схватки без мяча то и дело вспыхивают на поле.
Но вот мяч у Павлова. Он быстро ведет, приближаясь к штрафной площадке.
Бурхан уступает Павлову в беге. Павлов впереди. Бурхан сшибает его подножкой. Павлов поднимается, и Бурхан хватает его за волосы. Клок волос и без того не пышной шевелюры Павлова остается в пятерне у Бурхана,
Через минуту от сильного столкновения с Александром Старостиным в борьбе за верхний мяч, как сраженный наповал, рушится на землю левый инсайд турок Зекки.
Судья, потерявший управление игрой, пытается крутыми мерами вернуть власть.
Старостин Александр, удалитесь с поля! повелительно кричит Васильев.
Как с поля? За что? За случайное обоюдное столкновение? После стольких намеренных и безнаказанных грубостей других игроков?
А толпа на трибунах кричит, шумит, бьет в трещотки... Удушающая жара под раскаленным солнцем, на песчаном казарменном плацу.
Судья Васильев, наш маленький Лукьяныч, внимает, наконец, доводам окруживших его игроков и отменяет свое решение. Александр остается на поле.
Последнее предупреждение! Последнее предупреждение! Прошу продолжать игру! объявляет судья.
В дальнейшем он с трудом сдерживает, но все-таки сдерживает все более накаляющиеся страсти противников.
Мелькают, как сабли, ноги Константина Фомина. Таранит нашу оборону коренастый Хакки. Продолжается непримиримый поединок Нихата с Федором Селиным. Во всех линиях идет упорная борьба за победу.
В конце игры Василий Павлов забивает третий гол в ворота турецкой команды. Вскоре туда же следует четвертый...
Турки так и не прорвали нашу оборону.
Мы выиграли с крупным счетом этот самый грубый в истории советского футбола международный матч.
В раздевалке мы говорим Лукьянычу:
Нужно было судить построже.
Тогда любого из вас следовало с поля гнать, бросает изнервничавшийся за полтора часа игры Васильев.
Не любого, а одного Бурхана, не соглашаемся мы.
Поведение Бурхана во время игры было строго осуждено турецкой спортивной общественностью, и он был дисквалифицирован на длительный срок.
Намечавшийся после игры банкет не состоялся.
На другой день в поезде, направляясь вместе с турецкими футболистами в Анкару, мы дружелюбно обсуждали все перипетии вчерашней борьбы.
Третий матч, в Анкаре, мы тоже выиграли. Игра была сугубо корректной.
На последней, четвертой игре нам не повезло. Играя против ветра и по солнцу, в первой половине игры мы пропустили два мяча в свои ворота, а забили только один.
Во втором тайме в ворота встал молодой вратарь Бабкин, а в защиту был введен Константин Фомин.
Темперамент Кости был чрезмерен. Через несколько минут Кемаль-Рифат, справедливо судивший этот матч, удалил Фомина с поля.
Нас осталось десятеро.
Вторую половину игры можно было назвать триумфом Бабкина.
Турки во главе с Вахабом обрушили на нас серию атак. И внезапно ветер, который в первом тайме был против нас, во втором, когда мы переменили ворота, изменил свое направление и погнал на нас тучи песку. Лучи яркого палящего солнца били в глаза. Было очень трудно обороняться. Но Бабкин был буквально непробиваем. В нахлобученной до бровей кепке, из-под козырька которой выглядывала пуговица его вздернутого кверху носа, легкий, подвижной, он летал по воздуху и, казалось, чувствовал себя в своей стихии, отбивая и ловя мяч, летавший в нижние и верхние углы ворот.
Сильнейший удар Вахаба с близкого расстояния Бабкин в неповторимом броске отбивает мяч на угловой.
Через минуту выход Музафера. Бабкин самоотверженно в последний момент буквально снимает с ноги Музафера мяч!
Вот, кажется, мяч идет неотразимо в верхний угол ворот, но отчаянный прыжок, и в долю мгновения вытянувшаяся рука отводит мяч за перекладину. Феноменально!
Бабкин сделал свое главное дело: удержал счет 2:1. Третий мяч в наши ворота обрекал нас на неизбежное поражение.
А когда шквал атак, не достигших результата, несколько затих, наши форварды использовали эту передышку и уравняли счет.
Это уже почти победа. Кризис миновал, наша команда возбуждена,
турецкая немного растеряна.
Нажмите, ребята! Еще немного, и победа наша! кричит Бутусов.
И мы нажимаем. А когда остается несколько секунд, «король голов» Василий Павлов наносит сильнейший удар с полулета по воротном турок. Против Павлова свистящий ветер, одиннадцать игроков в глухой обороне, и все же мяч с двадцати метров влетает в ворота.
Прекрасный заключительный аккорд.
Нас встречали в Москве очень бурно. Четыре игры три победы и одна ничья.
С вокзала едем прямо домой.
За окном осенний нудный дождик. Тополя в нашем дворе обнажились. Теннисный корт покрыт желтыми листьями и лужами.
Но в маленьких комнатах деревянного домика на Пресненском валу светло, оживленно и празднично.
Кто провожал, те и встречают: таков обычай.
Шумная застольная беседа продолжается пятый час.
Мы трое Николай, Александр и я отчитываемся перед друзьями о поездке в Турцию.