Уж не знаю, что они там придумали, но подкараулить меня сумели.
- Прошу меня извинить, - сказал поручик, - но вы сами начали этот разговор.
Я вздохнула.
- Я понимаю, - сказала я, - и, наверное, это не мое дело.
- Может быть, вы нам расскажете? - предложил корнет.
Мы расположились на скамейке, что стояла на заднем дворе. Том возился на одеяле с игрушками.
- Я чуть не умерла, когда рожала Тома, - сказала я, - да, наверное, и умерла. И увидела, что будет с моим мальчиком без меня. Его ужасное детство в приюте. Видела бомбардировки Лондона, гибель людей. Война начнется в 1939. И продлится до 1945. Европа будет в руинах. Те, кто пойдет за Гриндевальдом, будут объявлены преступниками, их будут судить, многих казнят или приговорят к большим срокам.
- 1939 год? - переспросил поручик.
- Да. В 1936 начнется гражданская война в Испании.
- Честно говоря, мадам
- Хорошо, - прервала я его, мучительно вспоминая ближайшие
под шумок вывели. Мне стало легче. Это на меня что, «Империо» накладывали?! А потом что? Мамочки
- Я могу подтвердить слова миссис Риддл о том, что ей неоднократно угрожали физической расправой, - поднялся корнет. Конечно, никакой он не корнет, но я так привыкла.
В зале зашумели, репортеры навострили уши. Я жадно пила воду. Марволо подозрительно молчал.
- К порядку! - призвал всех судья. - Кто вы такой?
- Князь Оболенский, - представился мой заступник.
Мода на русских аристократов еще не прошла. Судья сглотнул. Риддлы выпучили глаза. Да уж, это вам не местечковые джентри.
- Объявляется перерыв!
Да сколько можно! Но если что Меня вывели через черный ход. Усадили в машину. Я медленно приходила в себя. К дверце подошел Оболенский.
- Как вы себя чувствуете? - спросил он.
- Благодарю вас, - выдохнула я, - уже легче. Дмитрий Иванович Огромное вам спасибо! Вы
- Не стоит благодарности, - он резко наклонил голову и щелкнул каблуками, - честь имею, сударыня!
Появился адвокат.
- Слушания перенесли, - сказал он, - но, похоже, что мы уже выиграли. В любом случае, оставаться здесь не стоит. На дороге уже караулят репортеры, приготовьтесь.
Мне было все равно.
Прямо под колеса сунулись фотографы, я непроизвольно прикрыла лицо рукой. Мамочки меня начало колотить. Если бы не друзья! Питер, Дмитрий Иванович там вроде и Пол с Генри мелькнули. Да меня уже волокли бы в сумасшедший дом, а Марволо вязали за колдовство при магглах. Лихо придумали.
- Спокойно, миссис Риддл, спокойно! Все уже позади. Выпейте!
Мне в руку сунули флягу с огневиски. Я глотнула.
Наконец репортеры отстали. Порт-ключ. Резкий рывок. И вот я уже вхожу в трактир. Меня встречали Аберфорт с Томом на руках, Андерсон с женой, почти все соседи, девицы.
- Ну как?!
- На меня пытались наложить «Империо», - жалобно проговорила я, - представляете! Это это ужасно! Если бы не наши ребята Не Питер Не князь Оболенский Не другие
- Да ты что?! - обалдел Аберфорт. - Вот гады!
- Кошмар! Ужас!
Меня тормошили, усадили за стол. Налили выпить. Том тянул ко мне ручки. Дома Я была дома И меня отпустило.
Ближе к вечеру подтянулась вся компания. Докладывали адвокат и Питер, Аберфорт выставил выпивку.
- Некий Джоакин Роуз, - рассказывал Питер, - бастард Главы Рода Розье. Вроде раньше ни в чем таком не замечен.
- Был бы преступником, всех вас знал бы в лицо, - сказала я.
- Это точно, - кивнул Питер, - ну вот, достает он палочку и наставляет ее на Меропу. Все же пялятся на судью, адвокатов, истцов с ответчиками. Там можно было что угодно вытащить, никто бы и не заметил.
- Извините, что я вас обездвижил, - сказал Оболенский, который был тут вместе со своим молодым другом.
- Да что вы! - всплеснула я руками. - Спасибо, что обездвижили. Знаете, что я должна была сделать? Сорвать с себя одежду и завыть. Я до сих пор в ужасе.
Мне тут же налили.
- Какие мерзавцы, вы подумайте! - возмутился Андерсон.
- Во! - сказал Питер. - А мы его взяли на месте преступления, тут же палочку проверили. А там аж целое Непростительное. И за шкирку, пока не очухался. Допросили сразу же. Под Веритассерумом, естественно. Он и вывалил, что папаша ему обещал аж тысячу галлеонов за то, чтобы Меропа на суде что-нибудь этакое отмочила, за что ее сразу повяжут. Ему это смешным показалось. А ни одного мага, кроме Гонтов, он в зале суда не заметил.
Адвокат приосанился. Скорее всего, он ребят и проконсультировал. Раз уж даже Марволо был в приличном твидовом костюме, белой сорочке и при галстуке неброских цветов.
- Так что, миссис Риддл, можно сказать, что мы выиграли, - сказал он, - думаю, что удастся все свести к согласию сторон. На самый крайний случай разыграем сценку с изменой, вам даже беспокоиться не надо, достаточно чар. А вот на Розье у нас теперь много чего есть. Роуз пойдет в Азкабан, а с семьи можно будет получить компенсацию.
- И клятву, - сказала я, - что никто из них в будущем не будет предъявлять к нам никаких претензий и претендовать на Тома.
- Это само собой, - кивнул адвокат.
И мы снова выпили. Вряд ли я увижу эти денежки. Ну и ладно, главное - свобода.
Когда все уже расходились, ко мне подошли Оболенский и Голицын.