Минуты три-семь можно было наслаждаться покоем и тишиной гудящего в ушах встречного ветерка. Эти, правда, не всегда прилично чмокали, но что с этих малолетних уёбков взять! И девочка собиралась уже взяться за свою тонюсенькую книжку, названия которой я ещё не разглядел, когда Цена и выдала первый номер
1: «Иван!», Цена возмущённо обратилась к своему визави настолько громко, что привлекла невольное внимание всего нашего коллектива. После чего она приподнялась у него на коленях, приспустила трусы из-под мини-юбки и села на торчавший, оказывается, уже из-под его живота половой член. Просто как дважды два! Через мгновение она уже сидела на месте, как и была, колени в мою сторону, поцелуй у Ваньки на губах, короткая, но просторная юбочка почти на месте, не видно, во всяком случае, ничего-никого. В отсеке лёгкий фурор. «Хм!», Metro, дипломатом поёрзал опять и снова воткнул в зал. Девочка в книжку срочно, названия которой я всё никак не мог рассмотреть. Тётя Мотя опасливо на Всрался глаза: видел, нет? Но тот, пока в окно шланги рассматривал, всё проспал. Тётя про себя облегчённо вздохнула: «Фух! Пронесло Идиоты какие-то! Пораспустились совсем» Чпок будущий физик-ядерщик. Потому что очнулся лишь на следующей станции. Глаза оторвал, проверить, где он, понял-нет, и обратно нырнул в свой конспект. «Эй, не спи, Еремей Амвросиевич! 37-й проспишь, жопа ядерная! Кто тогда нам настроит ракет?» И так далее. Я сразу же, как случилось подобное справа (1), непроизвольно попытался отодвинуться от непристойного внешне и отстраниться от него внутренне. Получилось лишь внутренне: я позабыл совсем, что место рядом уже было занято «Ой, извините, ради бога!», я. И на место, покраснев и протирая над книгой не надеваемые больше очки. Слева улыбка, почти незаметная, сквозь плотно поджатые губки Те заёрзали там что-то Девочка в книгу чуть глубже, а я покачал только головой, незаметно почти для общественности. И тут я докачался прочёл! По первым же выхваченным: «Гражданка»! ГрОб! Ёб твою, нихуя вам читательница!!! А я первый всегда говорил, даже Ванька смеётся пускай, как мудак конченный я люблю Цену всегда больше всех, потому что за вкус! Это не нам долбоёбам чета, что с фонариками могут по триста лет шароёбиться в поисках человека среди людей. У Цены чутьё номер сорок пять на этих человеков придурочных! Это можно было выкопать такой раритет, ну хуй с ним Кстати о номерах: относительно
спокойно мы проехали не больше пролёта номер два не заставил ждать
2: Metro-Fun поёрзал своим дипломатам ещё раз и, не оборачиваясь, поставил его как-то так по-дурацки, что всей нашей лавочке, и без того лишь наполовину мирной, стал виден его мокрый хуй, так что всем, мне во всяком случае точно, стало ясно чего он ёрзал там, старый мудак! Этот номер спокойней прошёл, слов нет. Эти как целовались, так и застряли там в своих облаках им не до того. Ядерщик Чпок и посмотрел бы, так не увидел там ни хуя, стратег сраный! Оставались лишь только мы Я первым увидел эту хуйню в вагоне прямо, среди людей, и посмотрел на этого мудилу ёбаного долгим и уничтожающим взглядом так, что у меня бы снова упали очки, если бы я их держал на глазах, а не на руках! Мудило даже не пошевелился, пиздец! Правда он смотрел в вагон на какую-то видимую ему лишь пизду и не видел моего праведного гнева, но мне-то насрать видел он или не видел, я его и так думал испепелить, мудака Зато вынужденно отреагировала на мой страшный взгляд моя новая соседка: она чуть вздрогнула, оторвав глаза от книжки, скользнула мгновенно по направлению моего жуткого возмущения, покраснела гораздо сильнее, чем я на номере первом и, наверное, подумала, что сегодня ей что-то не очень везёт то тошнит, то одни пиздюки После этого спокойствие уже не возвращалось в отсек. «Вань», я стал улавливать шёпот пошевеливающейся ещё на Иване, но всё медленнее, словно собирающейся на нём вскоре уснуть, Цены, «Вань, ну как?» «Не знаю!» «Так нельзя! Это я не знаю, а ты просто забыл. Ну как там её зовут?» «Да не знаю, я не смотрел вообще!» «Да смотрел ты! Я же тебя позвала тогда Ну вспомни, Вашка!..» «Не Птица?» Цена наклонилась совсем близко к уху Ивана и сказала так тихо, что я еле расслышал: «От пизды рукавица! Ты сейчас обидишь и меня и её! Ух и поебём мы с нею тебя, погоди!..» И отстранившись, добавила: «Нет, Вань, ну что ты, совсем? Ну?..» «Лас лас», Ванька серьёзно наморщился, «А, вспомнил Ласточка!» Лесь едва заметно улыбнулась. «Ты чё, Вань?», встрепенулась Цена, «Лесь же Ласточка! Хотя, конечно соски в разные стороны жопка маленькая Ванька, нет же! А Лесь?» «Нет, всё правильно, Лесь понравилось мне видней!» Иван в самом деле сидел напротив Лесь, а не как Цена почти жопой к ней и ему было видней. Девочка слева, моя новая соседка, чарующая уже потихоньку меня одним лишь своим существованием, получила наймен Ласточка, хотя сама об этом пока ещё и не догадывалась.
3: Физик-ядерщик специализировался на этом как видно давно. Раскинув полы своего альбом-конспекта, он замирал на целые часы, выжидая подходящую жертву и, буде таковая случалась рядом, пробирался под откинутой полою к ней на бедро своей хищной и непременно потной от страха и вожделения ладонью... Это был самый изощрённый упырь: его похабного поведения не заметил никто, даже я пока там прислушивался к этим двум с неба рухнувшим ангелам До меня дошли первые всполохи явной беды слишком поздно: он пытался ей что-то шептать Бедная Ласточка! Один я, наверное, могу точно представить себе, что может эта стерва по кличке пизда шептать на ухо нормальной девочке! А лапа его уже вовсе не кралась, как тать в нощи, а сжимала левую ляжку Ласточки так, что конспект этого сурового исследователя жизни подрагивал листами над ней Я замер глазами в очки, сжимаемые в руках, и стал калить взглядом их дужку: «Бля!» Всё понятно, что я проебал, но непонятно, как это я Ласточка, начиная чувствовать, вероятно, некую фантасмагоричность происходящего, постаралась осторожно, незаметно отстранить руку студентствующего хищника. Но ни осторожно, ни, тем более, незаметно сделать этого не было никакой возможности: рука, как вышеизложенно, не лежала, а вцепилась просто-таки в свою может первую и последнюю в жизни любовь Ласточка, было видно, чуть-чуть растерялась и могла вновь бы покрыться румянцем, но я, лично, этого уже не мог допустить! Я понял, что настало время действовать, слегка встряхнуть этот придурочный уголок и поприводить в чувство всех этих распоясавшихся идиотов может быть даже сразу всех или, в крайнем случае, у кого совесть окажется.