Ёб, ебаться под одеялом в глухой темноте как пахать камбайнером рисовое поле в ночном: всё аж дымит, свет только из глаз, в смысле из фар, и только идёшь на заветный рекорд. Я Пиздец под собой ощутил бля, ведь мокрая вся! Да и сам я уже как струк по росе. «Пиздец, ты знаешь, что такое прелюдия?» «Ага! Это в консерватории такая хренотина на разогреве играет у Баха Жук, сука, еби!!!» Это был крик души, только шёпотом Пиздец было не до консерваторий и я вдул. Она затряслась в ритме уходящего с самого обеда на восток нашего поезда. А я почти не шевелился над ней, словно поручень. Мне удобно так было думать о том, какой кайф любить мою ебанутую до нервного тика Пиздец, о том что волосы у неё на пизде пахнут мятою, и о том, что какой всё-таки заебись этот сраный солипсизм, когда на двоих Ну и о жизни, конечно Но о жизни я до хуя надумать не успел: нас затрясло, как родину-мать! Задыхаясь под пледом в его порывистой темноте мы повизгивали в такт тормозам, Пиздец врезалась в меня всей собой и прижималась руками и ногами, как к сумчатой матери, а я, чувствуя такую обременяющую и опизденно родную тяжесть под животом, рулил вниз, вниз, вниз словно хотел выйти из нашего поезда через дно!
Наебались мы славно, слов нет. Как два мокрых, потных видеоролика лежали не до конца расцепившись ещё и у нас в головах было много мыслей, но только давно «Пиздец», говорю, «сколько тебе лет?» «Как и всем Жук, ты чё снова вспомнил дурдом?» «Да не», говорю, «Просто я ссать хочу, как вся авиация!..» «А я пить Бля, пиздец, что же делать? Ты чё, думаешь, до ближайшего автомата не успеем?» «Вряд ли, ночь сейчас Машинист уже спит, паравоз почти не идёт, да и автоматы» «Что, Жук?! Что автоматы?» «Ну Я не хотел тебе говорить Нет, я не могу тебе так сказать» «Жук, пизда вонючая, что автоматы??? Жученька, милая что?» «Нет, Пиздец, так нельзя!.. Это не честно я не могу» «Жуча, скотина дешёвая, говори!.. Я всё равно всё узнаю!.. Пёздушка Ну хочешь, я поцелую тебя в хуй?» «Ты чё я ж обоссусь!» «А, прости Жучара засратая, говори как покойник зимой: что с автоматами, ёбаный друг?» «hissen raii!» «Ты чё ебанулся, прости?» «Ну!» «И чё теперь делать? Я правда не знала, Жук! Ну и всё теперь» «Чего всё? Чего ты, Пиздец?» «Да на хуй всё! Подохну, Жученька, я, ты уж извини» «Отчего? Я с тобой» «Да не, у тебя не получится так!.. Я от жажды» «Ёбаный в рот! Пиздец, не уходи без меня! Есть ещё вариант!» «Будем жить?» «Всё, Пиздец, я решил!» «Не дадим друг другу умереть?» «Подставляй» «Давай свой противопожарный конец, будем пустыню тушить!..» «Панесслассь Ой, бля, Пиздец, какая же ты всё-таки дура! Я тебя люблю как всю жизнь!!!» Я целовал её трясущимися губами в мокрый извлечённый наощупь потом из-под меня рот и отчего-то торчал писюном у неё между ног Подкорректировав мировоззрение ещё одной короткой, но яростной, «рельсовой», сцепкой, мы отпали надолго на полчаса. Теперь было время на философию
«Пиздец, слушай, ты как вот думаешь, применительно к твоему имени лозунг Пиздец всему! что обозначает?» «Ну, я думаю там через тире. В смысле, что я могу дать всему, что вокруг обнаружится!» «Пиздец всему?», я задумался, «Нормально. Безжалостно! А вот я так подумал, знаешь что?» «А?» «Я когда тебя ебал у меня мурашки пошли вот отсюда досюда. От кончиков пяток до головы. И знаешь, какое ощущение было? Как будто по мне ток в электролите пропускают, и я растворяюсь потихоньку уже! И вот я сейчас
подумал, прикинь, а вот если бы мы очнулись а меня уже нет!» «Как нет?» «Ну всё, приехали! Вот позови» «Жуча Жуча, дурак!» «Во! Видишь? И близко нет никого: растворился нахуй твой Жуча, довыёбывались?» «Да ну тебя на хуй! Гони обратно Жука! Он мне должен остался в пинг-понг!..» «Вот!.. Это вот и называется Пиздец всему! То есть когда по всему телу прошло исчезание полное!» «Ну чё Тоже нормально. Ты Жука вернул, уебок?» «Ага» «Жук, Жуча, пизда в сметане, как я тебя люблю!!! Тут тебя не было три минуты я чуть не сдвинулась! Ты не уходи, а, больше» «Угу!..» «А ни хуя себе у нас получается ночь любви согласись?..» «Уу-ххх, ёбана, не могу! Пиздец, сосалка любимая, не могу, меня вставило» «Сейчас-сейчас, Жучка срань Господня, терпи!» «Пиздец, ты красавица!» «Под одеялом?» «Не отвлекайся! У тебя красивые мокрые волосы и чуть подзаебавшие меня уже своей поволокою, чёрные до о`дури глаза Почему ты сосёшь? Надо дуть! Blow in My End, милая, нежная, разная У меня из-за тебя нелады с мироидентификацией Я не успеваю осмысливать этот ёбаный на все четыре стороны мир!.. Помоги мне Ага!» Я застонал так, что рисковал разбудить машинистов всего подземного мира метро, и кончил ей в рот «На хуя?» «Чего на хуя?» «На хуя, я спрашиваю, мы это делаем: алкаем сперму реками млечными тех динозавров далёкой истории, которых всё равно нет?» «Красиво Хотя, конечно, кто алкает, может быть, а кто попросту хуй сосёт» «Пиздец, ты неоромантица?» «Скорей архиминьетчица!» «Как я тебя люблю» «Как?» «Веришь-нет, сил уже нет показать!..» «Может тебе поспать?» «Лучше посрать. Но пока нету чем, да и некуда автоматам пиздец пришёл Давай теперь я у тебя отсосу, ты тоже молочная?» «Не! Я целебная!» «Как Нарзан?» «Не, как Горячий Ключ!» «Ну давай»