Но сейчас в игре принимали участие великий гнев и напряжение.
Возможно, магистр ордена просто не видит здесь ничего больше дурного знамения против повышения Уртена, Керелан поднялся и подошёл к столу. Перед ним расстилалась карта Варсавии, воспроизведённая в чёрном граните, на котором то тут, то там поблёскивали кусочки кристаллов. Ладони Керелана легли на море Печалей замкнутый водный массив, который отделял северный материк от южного.
Капитан подался вперёд и заговорил с убеждением; архаичные слова с трудом срывались с губ, которые больше привыкли отдавать приказы в бою, чем вести политические беседы. Эта часть обязанностей внушала ему отвращение. Он присутствовал здесь исключительно в силу традиции, диктующей, что магистр ордена в совете заседать не может. Тлеющий ладан наполнял комнату липким слащавым запахом, отчего капитан чувствовал себя ещё неуютнее.
Как первый капитан, вношу предложение, что, ввиду отсутствия видимого результата, прогностикатуму следует воздержаться от дальнейших обсуждений данного вопроса. В силу вышесказанного, предлагаю вынести вопрос на голосование.
Замечание первого капитана принято к сведению, с серьёзным видом отозвался Ваширо. Потом тихо вздохнул и отложил формальности: Тебе известны правила, Керелан. В вопросах назначения воля Императора решающий фактор.
И ты продолжаешь твердить, что воля Императора неясна! тон Керелана был вызывающим, но не враждебным.
Ваширо склонил голову.
Это так. Я не могу полностью описать как мы прорицаем, но вокруг нашего юного сержанта присутствует некое затемнение. Так, будто сами эмпиреи, затаив дыхание, ждут, когда он примет решение или сделает выбор, что повлияет на результаты общения с Императором.
Гилеас Уртен не настолько важная птица, Керелан чуть оскалился, отчего маска-череп приняла свирепое выражение.
Со всем уважением, первый капитан, но вы ошибаетесь. У всех жителей Империума есть своё значение. Их решения, неважно, насколько мелкие, порождают рябь на ткани судьбы.
Керелан, пристыженный, однако не показывая
потянулся, разминая ноющие плечи. Перчатки были перемазаны в крови павших Серебряных Черепов. Сквозь обступившую завесу скорби, которую он оставил на потом, из мглы незаметно подступало что-то другое. Некое чувство определённости. Знание, что он принял сегодня правильное решение. Чувство, что мантия командира ему вполне по плечу.
Перемена в отношении к миру, которое он, сам того не осознавая, будет излучать сквозь звёздную тьму, что отделяла его от Варсавии.
Гилеас подошёл к своим братьям и безучастно уставился на груду ксеносов. Затем сплюнул и отвернулся.
Сжечь их!
Огнемёты в руках боевых братьев выпустили в кучу мёртвых чужаков прометиевых змей. Из донёсшихся слабых криков стало ясно, что не все чужаки оказались мертвы. «Не важно», подумал Гилеас. Их существование закончится довольно быстро.
Огонь горел ярко и быстро, выедая из воздуха скудный кислород. Вонь горелой плоти перебила запах пролитой крови, но Гилеас не стал надевать шлем. В такой жиденькой атмосфере он мог прожить весьма долго. Так что он будет смотреть на это почти ритуальное сожжение павших врагов собственными глазами.
Момент оказался слегка подпорчен, когда через вокс вторгся голос Курука:
Сержант Уртен?
Что такое, Курук?
С нами связался главный астропат «Серебряной стрелы». Пришло сообщение с Варсавии. От самого лорда Аргенция.
В голосе Курука слышалось положенное уважение при упоминании магистра ордена. Гилеас кивнул. Он ждал этого, однако сейчас, когда момент настал, слова вдруг покинули его.
Почуяв заминку, вместо него заговорил Рувим, чтобы заполнить неудобное молчание:
Что за сообщение, Курук?
«Летите домой».
Прошёл миг, пока Гилеас осознал услышанное. Он терпеливо подождал остальной части. Когда Курук не сказал больше ничего, к Гилеасу наконец вернулся дар речи:
Это всё?
Это суть, сэр. «Брат-сержант Гилеас Уртен! Тебя приветствует лорд-командор Аргенций. Прими извинения, брат, но я вынужден просить тебя закончить поход и привести восьмую роту обратно на Варсавию. Гилеас, летите домой».
Сержант обменялся взглядами с Рувимом. Магистр ордена отзывал восьмую роту на родину, где Гилеас не был бог знает сколько десятков лет. Он ощутил, как по телу прошёл трепет предвкушения от желания снова увидеть крепость-монастырь, возможности взглянуть с вершин самых высоких хребтов на заснеженный мир своей родины.
Глубоко вдохнув несколько раз, Гилеас нагнулся за головой эльдарского вожака, которую решил взять в качестве трофея. Бросил последний взгляд на погребальный костёр и двинулся прочь.
Значит, не будем заставлять лорда-командора ждать, объявил он своим людям. Мы летим домой!
Брэйден Кэмпбелл КОМАНДУЮЩИЙ ТЕНЬ
Всё началось с битвы у гряды Герцона. Моё просвещение, а не конфликт с мятежниками гуэла. Вы уже знаете, что борьба затянулась. В начале мы добились больших успехов и на третий день оккупации уничтожили целое бронетанковое подразделение основных сил обороны планеты, воинов из «септа КаТашун». Но они отказались сдаться, несмотря на сокрушительное поражение в честном бою. Остатки каташунцев отступили в джунгли и продолжили нам досаждать самым нецивилизованным образом. Они отказались от всей когда-то носимой стандартной воинской униформы, что сделало каташунцев внешне неотличимыми от покорившихся нашей власти гражданских гуэла. Они прятались, вместо того чтобы открыто вступить в бой, и нападали лишь на уязвимые цели. Это были столь грязные, столь подлые приёмы, что в нашем языке для них не существовало слова. Позднее мой советник, Порэль Танбай, сказал, что гуэла называют подобное жестокое противостояние «партизанщиной».