Он чуть улыбнулся:
Скажи: «Пожалуйста, Рили».
Я подавила улыбку и сверкнула глазами:
Пожалуйста, перестань быть скотиной, Рили.
Он издал смешок:
Посмотрим, что скажет Михей. Тебе ведь ясно, что я догадался ты что-то задумала?
Не понимаю, о чем ты.
Обидно, что ты мне не доверяешь.
Я ткнула его в плечо, пройдя мимо:
Как аукнется, так
у повстанцев топливо. Михей хочет, чтобы в полете ты научил его пользоваться навигационной системой.
Хорошо.
Встречаемся здесь. Я возьму для тебя оружие.
Я кивнул и пошел к палатке, отведенной под школу. Там сидел один рибут, которому, наверное, стукнуло уже лет сорок, если не больше. Кроме него, рибутов старшего поколения я в лагере не видел. А этот почти безвылазно торчал в «школе». Его можно было понять. Должно быть, паршиво чувствовать себя единственным стариком среди молодых.
Можно взять бумагу и карандаш? спросил я.
Он указал на шкаф:
Бери. Только не много.
Я взял один лист и карандаш и, поблагодарив, торопливо вышел.
Когда я прибежал в нашу палатку, Рен в ней не было. Я плюхнулся на землю и наспех нацарапал записку Тони. Пугать я никого не хотел, но повторенные дважды слова «не паникуйте» могли произвести обратный эффект.
Полог палатки дрогнул, когда я уже прятал сложенную записку в карман. На пороге появилась Рен.
Салют, сказал я, улыбаясь. Как раз собирался тебя искать. Мы летим в Остин.
Сейчас? удивленно моргнула она, входя и усаживаясь на матрац.
Ага. Спасибо, что застолбила мне место. Это толковая мысль.
Улыбка чуть тронула ее губы.
Всегда пожалуйста.
Ты сказала Рили, зачем это нужно?
Нет. Он знает, что мы что-то задумали, но я не стала рисковать. Он не то чтобы горой за Михея, но все-таки многим рибутам наша затея не понравится.
Ты так думаешь? вскинул я брови.
Мы ведь, получается, теперь за людей.
Мы? спросил я. Значит, ты не против отправиться в города к ним на помощь?
Она поджала губы и уставилась в стену:
Если ты пойдешь, то и я пойду, наверное.
Особого восторга в ее голосе я не услышал.
Ты правда совсем не хочешь им помочь? с досадой спросил я.
Это прозвучало жестче, чем я хотел. А может, я действительно осуждал ее.
Она со вздохом подтянула колени к груди:
Ты был прав насчет того, чтобы предупредить Тони и Десмонда. Они помогли нам, и надо отплатить добром за добро. Но нет. Я не горю желанием помогать людям, которые меня ненавидят.
Нас ненавидят не все. Ты слишком плохо думаешь о людях.
Мой гнев начал просачиваться наружу, и я сжал кулаки. Да, она по-настоящему этого хотела. Уничтожить людей и защитить Михея.
А ты слишком хорошо! Недели не прошло с тех пор, как нас едва не растерзала толпа! А твои родители Рен вдруг осеклась.
Не надо напоминать мне о родителях, напряженно отозвался я. У меня отличная память.
Это я знаю. Она смотрела в землю. Вот и не понимаю, с чего ты так рвешься им помогать.
А я не понимаю, как ты можешь поворачиваться спиной, когда есть возможность помочь. Не только людям, но и рибутам. Ты вычистила остинский филиал с помощью одного-единственного рибута. Одного, Рен! Ты представляешь, что можно сделать с сотней?
Она нахмурилась и не ответила.
Они там умирают, а тебе наплевать? Мне становилось все труднее говорить ровно. Посмотри, что они сделали со мной. С Эвер. Мы можем положить этому конец.
Я сразу пожалел, что упомянул Эвер, она взглянула так, словно я ее ударил. Наверно, я сделал это потому, что она припомнила моих родителей.
Я не обязана спасать всех подряд.
А кто же тогда?
Это тебе позарез нужно всех выручить! Вот и займись. Она сказала это почти шепотом, но была в ярости.
Я хочу, чтобы мне помогала ты. Я хочу, чтобы ты захотела помочь.
После этих слов Рен подняла глаза и смотрела на меня так долго, что мне стало не по себе. Наконец она спокойно проговорила:
Нет. Я не хочу помогать. Она встряхнула головой и скрестила на груди руки. Может быть, тебе лучше увидеть меня такой, какая я есть, а не такой, как тебе хочется.
Я моргнул, застигнутый врасплох.
Возможно, такая, какая есть, я тебе не нравлюсь, повела она плечами. Не могу тебя упрекнуть.
Что ты говоришь? Опомнись! Я хотел взять ее за руку, но она отстранилась и встала. Конечно же, ты нравишься мне.
Почему? Она посмотрела мне в глаза. Почему ты так горюешь об убийстве одного человека, но тебе совершенно наплевать на то, что я убила десятки? Почему тебя не волнует отсутствие у меня угрызений совести? И то, что я пять лет послушно выполняла все приказы КРВЧ? Я делала вещи, о которых даже не рассказывала тебе, а ты взбунтовался за считаные недели, проведенные здесь. Почему меня это устраивало, а тебя нет?
Я я не Нужных слов так и не нашлось.
Пораскинь мозгами, мягко предложила она.
Я не хотел об этом думать. Хотел просто обнять ее и сказать, что она мне очень нравится, а на все остальное мне плевать.
Только
уже чересчур.
Они совершенно рехнулись, с них станется. Ты проверяла свой? Михей не доставал тебя, чтобы вынула?
Нет, мотнула я головой. Да мне и незачем.
Это почему же?
Я никогда
Ее брови взметнулись.
Никогда? Даже с Каллумом?
Нет.
Я тронула рубашку в том месте, где она скрывала шрамы. С того дня, как мы прибыли в резервацию, я не раз подумывала о сексе с Каллумом. Вспоминала его слова о том, что обязательно должна снять майку, когда это произойдет, и что в этом нет ничего ужасного. В конце концов, это всего лишь рубцы.