Чем ты занималась? снова заговорил он. Когда была человеком?
Мне было двенадцать. Ходила в школу и работала.
Работала? Где?
В пабе. Мыла посуду. Туда рвалось много малышни, но им понравился мой рост. Я занимала мало места.
А что, в трущобах нет возрастных ограничений при найме?
Нет. Можешь работать проси, чтобы взяли. А в рико есть такие ограничения?
До шестнадцати лет. Работать можно по окончании школы. Богатые идут в ремесленное училище, остальные начинают трудиться.
Я удивленно посмотрела на него:
Мне казалось, что у вас все поступают в училище.
Не, слишком дорого.
Ну а ты в таком случае чем занимался? спросила я.
Работал в поле. Он рассмеялся при виде моего изумления. А что? Кто-то же должен.
Ну да, но я не думала, что этим занимаются люди из рико.
А кто же еще? пожал он плечами. В трущобах рабочих не набирают из-за риска заразиться. Рибутам не позволяют прикасаться к продуктам. КРВЧ пробовала их возвращать, но люди возмутились. Мы приводим их в ужас.
Еще бы.
Показались огни границы города, и я остановилась и вынула карту. Домов стало меньше, потом они и вовсе кончились. На южной стороне Розы царило запустение. КРВЧ находилась западнее, худшие районы трущоб восточнее. Деревьев тоже почти не было, и перед нами простирался пустырь с редкими вкраплениями травы. Корпорация постаралась расчистить местность, чтобы никто не выскользнул из города. Здесь было светлее, чем в солнечный день.
Леб послал нас в местечко, где не особенно спрячешься, заметила я, юркнув за дерево и поманив Каллума.
Вряд ли где-то лучше, отозвался Каллум. Он придвигался ко мне, пока мы оба не скрылись за стволом.
Увы, он был прав скорее всего. Леб нарисовал звездочку аккурат между двумя высокими металлическими вышками и счел этот маршрут наиболее безопасным. Между вышками было несколько сотен ярдов. Я выглянула из-за дерева и увидела офицера, который прохаживался перед забором. На поясе у него виднелся внушительный пистолет.
Давай просто побежим, предложил Каллум. Что нам терять?
Он шагнул вперед, словно собрался рвануть сию же секунду.
Наши головы, раздраженно бросила я, потянув его назад. Наверху снайперы.
А что еще делать? К тому же вон что у нас есть. Он постучал по шлему.
Я чувствовала его правоту, но меня уже в который раз взбесило его пренебрежение к собственной жизни.
Эти шлемы не вечные, возразила я. Не для того я тебя спасла от расстрела в филиале, чтобы ты умер днем позже. Хотя бы притворись, что не хочешь погибнуть! Я снова взглянула на карту. Не может быть, чтобы не нашлось места получше. Глупость какая-то.
Каллум удивленно посмотрел на меня:
Я не хочу погибнуть.
По твоему поведению не похоже.
Я уже умер однажды. Обошлось! улыбнулся он.
Не смешно. На этот раз ты умрешь по-настоящему. А что потом? Что, я одна
потащусь в эту дурацкую резервацию? Если бы не ты, я ни за что не сбежала бы.
Я тебя об этом не просил, сказал он. И что это значит: «никогда не сбежала бы»? Неужели тебе там нравилось? В тюрьме?
Да. Там было лучше, чем в моей человеческой жизни.
Но тебя заставляли убивать людей!
Я не Обхватив себя руками, я смолкла. Я не могла сказать ему этого.
Тебе наплевать? не унимался он. Тебя не мучает совесть? Печаль?
Нет, ответила я, глядя в землю. Сначала бывало. Но теперь нет.
Я покосилась на него и увидела, что он совсем пал духом.
Не знаю, с чего ты это заладила, проговорил он.
С того, что это правда.
Нет, не правда. Я видел твое лицо, когда забирали тех ребятишек. Ты чувствуешь то же самое, что и все мы. Он задумчиво взглянул на меня, и вдруг в его глазах заплясали чертики. И ты совершенно без ума от меня.
От неожиданности я хихикнула:
А что? Так и есть.
С этим я не могла поспорить и лишь улыбнулась. Он взял меня за руку, притянул к себе и нежно поцеловал в губы.
Леб хотел, чтобы мы выбрались, сказал он. Нам не спасти его дочь, если погибнем. Должно быть, он счел этот путь наилучшим.
Да, признала я, пряча карту в карман. Только бы головы уберечь.
Так побежим быстрее! Он вскинул брови, ожидая от меня одобрения.
Я кивнула:
Когда нас заметят, помчимся зигзагами. Им будет труднее прицелиться.
Усек.
Я в последний раз огляделась по сторонам, вынырнула из-за дерева и устремилась в открытое поле.
Сирена включилась, когда мы сделали лишь несколько шагов. Здесь она звучала громче и выла с одной из башен. Я ощутила пули раньше, чем услышала выстрелы.
Они впивались мне в плечи и отскакивали от шлема. Я буквально летела над землей, и Каллум не отстал, даже когда я прибавила скорость и принялась петлять.
Внезапно мир окрасился в ослепительно-белый цвет, а земля качнулась, едва я грохнулась. Второй взрыв, прогремевший ближе, швырнул меня в сторону, ногу пронзила острейшая боль.
Я оглохла. И ослепла. Когда мне наконец удалось встать, земля под ногами вновь дрогнула; взрыв был настолько силен, что меня отбросило на несколько футов.
Я снова поднялась, и пуля чиркнула по уху. Следом засвистели новые, они взбивали землю, словно тяжелые капли дождя.
Каллум. Я не видела его.
Каллум! Я вбежала в самый дым и налетела на чью-то грудь.
Лица мне было не разглядеть, но я почувствовала, как к моей голове приставили пистолет. Увернувшись, я врезала невидимому преследователю в живот и сбила его с ног подсечкой. Потом вырвала у него пистолет и врезала стволом по черепу.