Челнок с глухим ударом приземлился, и дверь открылась: внутри нас ждал Пол. Леб не летел с нами, а потому, возможно, ждал нас в условленном месте с пеленгатором.
Я не могла дышать. Каждый вздох давался с трудом, нестерпимо болела грудь. Это могло стать моим последним заданием. Моим последним полетом в челноке.
Последним днем в заведении, которое я пять лет называла домом.
Пол указал на сиденья, и я поковыляла на свое место.
Каллума трясло, пока он пристегивался. Мне хотелось успокоить его, сказать, что ему не придется выполнять задание, но я не знала этого наверняка.
В молчании мы достигли трущоб. Когда челнок сел, Пол порылся в кармане и протянул мне четыре патрона.
Перед посадкой выбросишь все неиспользованные, предупредил он, когда я зажала их в горсть.
Я кивнула и следом за Каллумом вышла в холодную ночь. Пока я заряжала пистолет, Каллум не сводил с него глаз. Я не хотела насторожить офицеров КРВЧ, наблюдавших за нами по видеосвязи. Они должны были как можно дольше верить в наше повиновение приказам.
Я протянула пистолет Каллуму, но он не шелохнулся.
Каллум, сказала я тихо.
Он взялся за рукоятку и дальше держал оружие на отлете, словно заразное. Наши взгляды встретились.
Это обязательно? спросил он напряженно.
«Нет».
Да. Я прочистила горло и мотнула головой вправо: Идем туда, так короче.
Каллум нахмурился и уткнулся в предписание с картой; затем посмотрел на меня и открыл было рот скорее всего, сказать, что мы собрались не в ту сторону. Но быстро захлопнул его, на лице отразилось понимание, и я отвернулась, чтобы в КРВЧ не увидели надежды на моем.
Доведя его до пересечения Нельсон и Холли-стрит, я завертела головой в поисках Леба.
Никого.
Ночь была тихой: шумел только ветер в кронах да стрекотали цикады; мы стояли посреди грунтовой дороги, окруженной маленькими палатками.
Может, он и не собирался сегодня приходить?
Дай-ка мне карту, попросила я, мороча невидимых зрителей.
Каллум протянул ее, и я притворилась, будто изучаю прямые линии, соответствовавшие улицам Розы. Времени было в обрез, и очень скоро у офицеров КРВЧ возникнут подозрения. Я редко нуждалась в карте.
Я вновь украдкой огляделась, но вокруг не было никого только мы с Каллумом. Я протяжно выдохнула.
Нам сюда, сказала я, изо всех сил пытаясь не выдать нашего поражения.
Каллум упал духом и посмотрел на пистолет:
Значит, мне придется выстрелить ей в голову? Убить себе подобную? Он заглянул в предписание. Даниелла. Я должен стать убийцей Даниеллы?
От его выбора слов и гнева, звучавшего в каждом слоге, я поморщилась. В КРВЧ не могли не услышать.
Да, ответила я. Целься в лоб, а не в лицо. Тебе нужно разрушить мозг. Стрелять лучше дважды, для надежности.
А что потом? Потащу ее в челнок?
Ты или я.
Пришлось отвернуться, я не сумела вынести его обвиняющий взгляд. Каллума бесила главным образом корпорация, но и мне доставалось изрядно. Простит ли он когда-нибудь, если я заставлю его это сделать?
Я
Меня перебил пронзительный голос в ухе, мы с Каллумом одновременно скривились и выдернули коммуникаторы.
Что это было? спросил Каллум, потирая ухо.
Я шарила взглядом по местности; надежда переполняла все мое существо, снова стало трудно дышать.
Из-за палатки выглянул широкоплечий детина в черном. Он поднялся с колен и побежал к нам, а когда остановился, сдвинул шляпу.
Леб! В одной руке у него был нож; другой он извлек из кармана какой-то черный предмет, и Каллум шагнул вперед, вскидывая пистолет. Я помотала головой, и он медленно опустил ствол, не сводя глаз с ножа Леба.
Стой смирно, произнес Леб и поднес черный предмет к моей груди.
Это был маленький прибор размером с его ладонь. Когда Леб провел им вдоль моего правого плеча, зажглась красная лампочка.
Сними куртку, распорядился он.
Как тебе удалось раздобыть его так быстро? спросила я, стряхивая с себя куртку.
Достать не проблема, пробормотал он. Вот когда поймут, что он исчез, и начнется переполох это будет проблема.
Он вскинул нож и сделал выше локтя разрез, затем выковырял лезвием и сбросил на землю крохотное металлическое устройство. Я зажала кровоточащую рану. Она была не настолько глубокой, чтобы болеть, но пальцы, когда я приложила их к коже, все равно задрожали.
Я уставилась на окровавленный серебристый маячок. Свобода! Теперь я могла бежать, и никто не узнает, где я нахожусь. Что делаю. О чем говорю.
Взмахом руки Леб велел Каллуму подойти ближе, но тот стоял столбом и пялился на кровь, сочившуюся из моего плеча. Он казался потрясенным и счастливым одновременно, как будто никак не мог поверить в реальность происходящего.
Может, поторопишься? рявкнул Леб, схватил его за руку и провел пеленгатором вдоль туловища. Небось офицер челнока уже мчится сюда!
Леб развернул Каллума и принялся водить пеленгатором вдоль спины,
пока не зажглась лампочка. Офицер задрал ему рубашку и сделал короткий разрез под лопаткой, потом извлек маячок и осторожно положил на землю.
После этого Леб подал нам знак следовать за ним и побежал. Мы миновали два квартала и остановились за темным домом на заднем дворе, полном мусора и сломанных игрушек.