на него преданные, как у верного пса, глаза.
Довольно, Меневаль. Можете идти, отрывисто произнес император. Секретарь вышел, а он, заложив руки за спину, подошел и молча оглядел меня с головы до ног. Этот маленький человек любил окружать себя рослыми красавцами, и думаю, что моя наружность ему понравилась. Я поднял руку, отдавая честь, другую же руку держал на эфесе сабли и глядел прямо перед собой, как положено солдату.
Итак, мсье Жерар, сказал он наконец, постучав указательным пальцем по брандебуру из золотого шнура на моем ментике, мне известно, что вы достойнейший молодой офицер. Ваш полковник отзывается о вас превосходно.
Я пытался найти какой-нибудь блистательный ответ, но как на грех ничего мне не приходило на ум, кроме слов Лассаля о том, что я сплошные усы да шпоры, и в конце концов я промолчал. Должно быть, эта борьба отражалась на моем лице, так как император не сводил с меня пристального взгляда и, не дождавшись ответа, не выразил никакого недовольства.
По-видимому, вы именно тот, кто мне нужен, сказал он. Меня со всех сторон окружают умные храбрецы. Но храбрец, который к тому же Он не докончил, а я так и не понял, что он хотел сказать. Пришлось ограничиться заверением, что он может располагать мною до самой моей смерти.
Насколько мне известно, вы хорошо владеете саблей, сказал он.
Сносно, ваше величество.
Ваш полк выбрал вас для состязания с лучшим фехтовальщиком шамбарантских гусар?
Оказывается, он был наслышан о моих подвигах! Что ж, это меня нисколько не огорчило.
Да, мои товарищи оказали мне эту честь, ваше величество, ответил я.
И, чтобы поупражняться, вы за неделю до дуэли оскорбили одного за другим шестерых мастеров фехтования?
Мне было дано разрешение отлучиться из полка семь раз за столько же дней, ваше величество.
И вы не получили ни царапины?
Мастер фехтования Двадцать третьего полка задел мне левый локоть, ваше величество.
Прекратите эти детские забавы, мсье! крикнул он, внезапно охваченный холодной яростью, в которой он бывал страшен. Вы вообразили, что я даю эти звания моим ветеранам для того, чтобы вы могли отрабатывать на них свои четвертые и третьи позиции? Хорошо же я буду выглядеть перед Европой, если мои солдаты станут обращать свои клинки друг против друга! Если я еще раз услышу, что вы дрались на дуэли, я раздавлю вас вот этими пальцами!
Перед глазами моими замелькала белая, пухлая рука, грозный рык срывался на свистящее шипенье. Честное слово, по коже у меня поползли мурашки. Сейчас я охотно поменялся бы местами с солдатом, что первый идет в атаку по самому крутому и узкому ущелью. Император повернулся к столу, выпил чашку кофе, и, когда он снова обратился ко мне, от страшной бури не осталось и следа, и я увидел эту странную улыбку, которая появлялась только на губах, но не в глазах.
Я нуждаюсь в ваших услугах, мсье Жерар, сказал он. Вероятно, для меня будет безопаснее, если рядом будет человек, хорошо владеющий саблей, и по некоторым причинам я выбрал вас. Но прежде всего вы дадите мне слово держать все это в тайне. Пока я жив, ни одна живая душа, кроме нас с вами, не должна знать, о чем мы сегодня говорили.
Я подумал о Талейране и Лассале, но дал слово молчать.
Затем, я не нуждаюсь ни в вашем мнении, ни в ваших умозаключениях; вы должны делать только то, что вам велят.
Я поклонился.
Мне нужна ваша сабля, а не ваша голова. Думать буду я сам. Вы поняли?
Да, ваше величество.
Вы знаете Канцлерскую рощу в лесу Фонтенбло?
Я кивнул.
Знаете высокую раздвоенную сосну, у которой во вторник собирали охотничьих собак?
Если б ему было известно, что под этой сосной я трижды в неделю встречаюсь с одной девицей, он не стал бы меня спрашивать. Я ничего не ответил и опять только кивнул.
Прекрасно. Ждите меня там сегодня в десять часов вечера.
Я уже перестал удивляться чему бы то ни было. Если бы он предложил мне сесть вместо него на императорский трон, я бы только склонил свой кивер.
Потом мы вместе пойдем в лес, продолжал император. Пусть при вас будет только сабля, пистолетов не надо. Не обращайтесь ко мне, и я с вами тоже не буду разговаривать. Мы будем идти молча. Вы поняли?
Понял, ваше величество.
Немного погодя под известным мне деревом мы увидим человека, скорее даже двоих. Мы подойдем к ним вместе. Если я сделаю вам знак защищать меня, вы обнажите вашу саблю. Но если я начну разговаривать с этими людьми, вы должны ждать и наблюдать за происходящим. Коль скоро вам придется драться, то пусть даже их будет двое, ни один не должен уйти живым. Я буду вам помогать.
Ваше величество!
воскликнул я. Я не сомневаюсь, что моя сабля справится и с двумя, но не лучше ли мне прихватить с собой товарища, чтобы вам не пришлось драться самому?
Чепуха, сказал он, Я был солдатом до того, как стал императором. Неужели вы думаете, что только гусары владеют саблей, а артиллеристы нет? Но я ведь приказал вам не возражать. Вы будете делать только то, что я вам скажу. Если придется обнажить сабли, никто из этих людей не должен уйти живым.
Не уйдут, ваше величество, сказал я.