Алеев подошел к приметной лиственнице и сбросил с плеч громадный рюкзак.
Ну, жертва, приехали. Хватит размышлений. А ты молодцом. Не скулишь. Я думал, упадешь от усталости. Я пойду ставить капкан. Ты сиди возле рюкзака и не вздумай тявкать. Лежать! Вот здесь!
Щенок слушал, по привычке склонив голову, отчего одно ушко чуть-чуть приподнялось. Он снова старался понять человека, но это ему не удалось. Тогда, зевотно разинув пасть, он клацнул мелкими острыми зубами и стал внимательно смотреть в рюкзак, откуда извлекались какие-то железки. Но это все пустяк по сравнению с запахом. Ух какой вкусный запах тянулся из недр брезентового мешка! Щенок вытянул черный носик и сладко облизнулся. Аж слюна навернулась.
А человек говорит и говорит. Так и льются из него пустые звуки. Нет подкинуть бы что-нибудь съедобное. Человек не собирается кормить попутчика. Так уж устроен человек. Он хочет, чтобы понимали только его, слушали его речь, давали только ему. Не лучше ли подать голос, тявкнуть разок-другой? Выпросить? Щенок даже пасть приоткрыл, приготовился, но передумал нельзя лаять, а то опять будут злые глаза и грубый голос.
Алеев взял капкан и пошел в сторону «дворика», щенок проводил его печальным скучающим взглядом, потоптался в снегу, закруглил ямку для лежки, но тут чуткое ушко уловило чьи-то шаги.
Щенок вытянул шею, потянул носиком воздух и невольно сжался от страха. Воздух заполнялся жуткой вонью большого хищного зверя. И еще через мгновение Ник увидел медведя. Зверь бежал быстро, вприпрыжку, направляясь к охотнику. Щенок трусливо поджал хвост и уткнулся в рюкзак. Громадный зверь надвигался. Щуплое тельце щенка трепетно содрогалось от страха, но кровь далеких предков уже закипала в жилках его. Шерсть на загривке приподнялась. Паршивый щенок оскалил маленькие острые клыки.
Алеев, увлеченный работой, не слышал и не видел окружающего. Он маскировал капкан и, как всегда, что-то приговаривал. И вдруг морозный воздух зазвенел, заполнился лаем, тревожным и быстрым. Алеев оглянулся и увидел шатуна. Зверь шел на махах и был почти рядом. Пять шагов до рюкзака охотник пролетел стрелой, схватил ружье, а когда втолкнул патроны, целиться было поздно. Он выстрелил в упор и отпрыгнул в сторону.
У-у-у, выдохнул зверь, тяжело, со стоном, очумело прошел мимо. Стволы почти уперлись ему в бок, когда Алеев выстрелил второй раз. Пуля вошла под лопатку глухо, как в тюк, но зверь не дрогнул. Не почувствовал второй пули. Первая пробила его грудь и оторвала его сердце. Но зверь еще жил, у него хватило сил протащить свою тушу на добрый десяток шагов. И рухнула черная громадина в пуховую белизну.
Щенок боязливо подошел к поверженному шатуну, понюхал его холодеющую шерсть, сморщил по привычке свой черненький носик и глянул на охотника. Мол, видишь, все очень просто. Стоило только гавкнуть, и зверя нет. А как ты думаешь, хозяин?
Но хозяину было не до щенка. Он все еще казнил себя за беспечность. Вновь и вновь переживал критический момент и трясся, как в лихорадке. К нему запоздало пришел испуг. Смертельное лезвие молнии не пугает так, как после нее прокатившийся гром.
Да-а, жизнь, как нитка, может оборваться в любой момент. Все мы смертны
Но щенок не слушал своего хозяина. Он понял, что это к нему не относится. Усталые лапы давно просили отдыха. Он вернулся к рюкзаку, крутнулся разок-другой, лег в свою ямку, свернулся калачиком и задремал.
Бобка
Отец у Сережки был шофером и погиб во время аварии. Сережка жил со своей доброй и ласковой матерью. Пятый класс
он окончил на «хорошо» и «отлично», а когда начались каникулы, попросил купить велосипед.
Мать, добрая его мать, которая ничего никогда не жалела для Сережи, вдруг запротивилась, аж с лица сошла заметил Сережка.
Нет, нет и нет! повысила голос она. Нет. Все, что хочешь, только не велосипед. Опять на дорогу, опять авария Нет, и все!
Рушилась давняя заветная мечта Сережки. На глазах выступили непрошеные слезы.
Мам! Я даю тебе честное пионерское, что буду ездить только по лесным тропам. На озерко и возле дома. Ну ма-ам упрашивал Сережа.
Да ведь и денег у нас таких нет.
Я работать пойду, вместе подкопим, вдохновился Сережа, чувствуя, что смягчилась, сдается мать.
Эх ты, работник Ладно уж, подожди до получки.
От одного обещания Сережка вознесся на седьмое небо, а когда купили велосипед, то восторгам не было конца. Новенький, с никелированными ободами, он сиял, как широкая улыбка Сережи.
Береги, сынок, не ломай, наставляла мать. А увижу на дороге
Но Сережке некогда было слушать. Он разворачивал замасленные бумаги, протирал отдельные части и усердно монтировал свою машину.
Бобка сидел рядом и с недоумением, подозрительно поглядывал на хитрую технику, от которой хозяин не отрывался вот уже второй час.
Песик еще не знал, что эта двухколесная машина принесет ему уйму радости. Будут и стремительный бег, и новые места, и дальние путешествия, где удастся вволю порезвиться. Это не то что сидеть возле дома или у дверей школы, изнывая от долгого ожидания, уставая смотреть на дверь, чтобы не прокараулить хозяина. Велосипед это скорость, стремительность, бодрость и здоровье Нет, этого ничего еще Бобка не знал, как не знал и того, что с велосипедом будет связана история, о которой с сожалением будут вспоминать и взрослые, и мальчишки. Но это будет потом, а пока Бобка сидел и следил за своим другом. Вот Сережка вывел велосипед во двор, оттолкнулся и сел, при этом чуть-чуть не задел Бобкин нос, и покатил, быстро работая ногами. Песик не ожидал от хозяина такой прыти. Стало даже интересно. Он гавкнул восторженно и звонко, выше поднял пушистый хвост и на всех парусах ринулся вдогонку.