Выросли сыновья. Один закончил военно-политическое училище, он полковник Советской Армии, двое других последовали примеру отца, работают механизаторами в этом же совхозе.
В школьном музее на станции Звезда помещен портрет Федора Зубрилова: бойца и партизана, чекиста и передового сельского механизатора.
В отряде Копёнкина
Осадчему и еще пятерым партизанам командир приказал провести разведку в селе, которое виднелось впереди. Нужно было выяснить, сможет ли отряд пройти мимо села, не ввязываясь в бой, сколько там немцев и какие имеются возможности для пополнения скудных запасов продовольствия.
В отличие от других, созданных в более поздний период войны, этот небольшой отряд около 60 человек не имел своей более или менее постоянной базы и беспрерывно был в движении. Изредка удавалось задержаться в каком-либо селе, если там не было немцев, отдохнуть, привести себя и вооружение в порядок.
Оперируя в Миргородских лесах на Полтавщине и Змиёвских лесах на Харьковщине, отряд внезапно нападал на немецкие гарнизоны, нанося им значительный урон, а потом так же неожиданно уходил в лес. В некоторых случаях для проведения крупных операций объединялись с другими подобными же отрядами и после боя, пополнив за счет немцев свои боеприпасы, вновь разукрупнялись. В освобожденных селах устраивали суд над предателями и изменниками.
М. К. Осадчий. 1945 г.
Пройдя опушкой леса ближе к селу, Осадчий начал изучать обстановку. Дома располагались в низине, и улицы хорошо просматривались.
дозорный и сообщил, что со стороны села движется большая группа немцев. Ясно предал мужик, привел врага, не пожалел свою дочь. Та смотрела на партизан зверем исподлобья, молчала. Потом попыталась сбежать Когда немцы открыли огонь, партизаны были уже около леса. Разыгравшаяся пурга ухудшила видимость, и это помогло оторваться от преследователей.
Три недели пробивался отряд к своим. Серьезных боев партизаны не навязывали, но стычки с немцами все же были. За счет немцев пополняли боеприпасы и продовольствие.
Однажды в предрассветной мгле партизаны увидели двух всадников. Остановились, направили к ним разведку. О радость! Свои! Вышли! Это было 28 января 1942 года в районе Алексеевки.
Незадолго перед этим в перестрелке автоматной пулей ранило Осадчего в ногу. Рана была, можно сказать, пустяковой, опираясь на палку, он шел и не отставал от других. Однако наступать на ногу полностью не мог и из-за этого отморозил не двигавшийся при ходьбе большой палец. Началась гангрена.
2 февраля отряд прибыл в Луганск. Подвели итоги. За полгода боев этот небольшой отряд уничтожил до пяти тысяч вражеских солдат и офицеров, до тысячи полицаев и других предателей. Взорвано много мостов. Помогли перейти через линию фронта к своим трем тысячам красноармейцев, отрезанным во время боев от своих частей. Потери были и у партизан.
За успешные действия отряда его командиру Копёнкину Ивану Иосиповичу было присвоено звание Героя Советского Союза.
Осадчий оказался в госпитале и пролежал там более четырех месяцев. Отряд же после отдыха и пополнения был вновь отправлен в тыл врага. В день принятия присяги новым пополнением из отряда приезжали в госпиталь и повезли Осадчего на торжества.
После выписки из госпиталя Осадчего включили в состав небольшой группы для заброски в тыл. Поручалось разыскать и связаться с отрядом Копёнкина, от которого долго не было сообщений. Однако на аэродроме Луганска летчики отказались взять на борт группу.
Вы не обучены прыжкам, не могу рисковать, заявил майор, командовавший здесь.
Никакие уговоры не помогли. Пришлось тут же начать занятия по парашютному делу. В это время у Осадчего открылась рана. Пока решали эти вопросы, пришло сообщение об окружении и гибели отряда Копёнкина. Надобность в посылке группы отпала.
На сборном пункте Осадчему предложили вернуться на предвоенную работу инженером по строительству военных аэродромов.
После войны Михаил Климентьевич работал на строительстве Куйбышевского и Новокуйбышевского нефтеперерабатывающих заводов.
Я был исполнителем ответа на запрос из Киева об Осадчем, несколько раз беседовал с ним, читал его записи. В своих воспоминаниях он писал:
«Я навсегда запомнил слова партизанской клятвы: «Если надо будет отдать в борьбе с врагами за Родину жизнь я ее отдам Клянусь быть всегда дисциплинированным, честным и чутким товарищем».
Майор в отставке И. Андреев«СВЯТАЯ ОБИТЕЛЬ» В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
А уже через час перед младшим лейтенантом госбезопасности Михаилом Ивановичем Ивановым сидела в наспех накинутом на голову белом платке немолодая женщина. Представилась она уже Клавдией Васильевной. Заметив недоуменный взгляд чекиста, женщина упредила вопрос: