Никуда они не укатят. С трамвайной колеи им не съехать.
Ну, ну! То же самое утверждает и Гиль, с этими словами Владимир Ильич, отряхнув снег, стал подниматься по деревянной скрипучей лестнице наверх.
Бонч-Бруевич тотчас отправился к телефону.
Товарищ Мальков? Немедленно направьте сюда, на дачу, десяток вооруженных курсантов, обязательно коммунистов. На машине. В голосе его, как он ни старался сдержаться, звучали нотки тревоги.
Что случилось?
По дороге на дачу на Владимира Ильича напали хулиганы, отобрали машину.
Всегда сдержанный и исполнительный, комендант Кремля, точно так же, как давеча Петерс, первым делом испугался за Ленина.
Что с Владимиром Ильичем? Цел? Не ранен?
К счастью, все обошлось. По-моему, он даже не испуган. На всякий случай надо взять под охрану дачу. Вышлите отряд.
Есть! по-матросски коротко ответил Мальков. Следующий звонок в ВЧК. Петерс сразу сказал, что Ленин ему уже звонил и все необходимые меры приняты. На ноги подняты и чекисты и угрозыск, по городу расставлены усиленные патрули, угнанную машину ищут, и он, Петерс, каждые полчаса получает донесения.
Немного успокоенный, Бонч-Бруевич направился в комнату, откуда слышалось веселое щебетание детишек. Владимир Ильич с сестрой и женой уже были здесь. Глядя на Ленина, весело возившегося с детьми, Бонч-Бруевич в который уже раз подивился замечательной душевной щедрости Ильича. Будто ничего и не случилось, будто всего несколько часов назад жизнь его не подвергалась смертельной опасности, Владимир Ильич весь ушел в детский праздник, веселился не меньше, чем сами детишки, которые наперебой льнули к нему. Он водил с ними хоровод вокруг елки, на которой вдруг вспыхнули крохотные разноцветные лампочки, играл в «кошки-мышки», пел и заразительно смеялся. Всех он звал по имени и ни разу не спутал. Потом все пили чай с вишневым вареньем, и ребята наперебой угощали дядю Ленина.
Хлопнула входная дверь, и Бонч-Бруевич поспешно вышел в переднюю. В полутемной передней стоял крепкий и такой надежный Мальков, в полном вооружении и в бескозырке, с которой он не расставался даже зимой. Он сам прибыл вместе с курсантами и доложил, что уже в дороге встретил патрули и заставы, проверявшие все автомобили, что курсанты осмотрели все ближайшие дороги и просеки.
Отлично, товарищ Мальков! одобрил Бонч-Бруевич, пожимая руку коменданту Кремля. Позаботьтесь, чтобы охрана не очень попадалась на глаза Владимиру Ильичу. Скоро поедем.
В девять часов вечера Владимир Ильич с Надеждой Константиновной и Марией Ильиничной сели в машину Бонч-Бруевича, а он устроился впереди, рядом с шофером. В некотором отдалении ехала машина с охраной.
По дороге машину несколько раз останавливали патрули, тщательно проверяя пропуска и вглядываясь в лица пассажиров.
VII
Через несколько минут из районных комиссариатов милиции торопливым шагом в город вышли милицейские патрули, на извозчичьих пролетках, заменявших автомобили, выехали усиленные наряды.
С Лубянской площади направились на автомашинах отряды чекистов, из ворот Кремля вышел отряд стрелков латышского дивизиона.
Москва была поднята на ноги.
В ВЧК к Петерсу и в МУР к его начальнику Трепалову стали поступать донесения: в Сокольниках убиты два милиционера, у Мясницких ворот тяжело ранен еще милиционер, ограблены прохожие в Мерзляковском переулке, на Кудринской площади, на Остоженке, один, попытавшийся сопротивляться, ранен и через час умер в приемном покое. Наконец уже ночью поступило важное сведение: машина 1048 найдена у Крымского моста, рядом с ней лежат убитые красноармеец Петров и милиционер Олонцев, пытавшиеся задержать
дверь и вновь засвистел. Откуда-то со стороны Красносельской послышались такие же трели. Ага, бегут!
Через минуту в летящем снеге замаячили две неясные фигуры.
Давай, давай скорее! заорал Кошельков, и, когда патрульные торопливо приблизились так, что уже видны были их молодые, раскрасневшиеся от мороза и бега лица, Кошельков прицелился и хладнокровно всадил по нескольку пуль в каждого. Милиционеры нелепо взмахнули руками, стали валится набок, один несколько раз дернулся и затих. Снег под ним стал алеть.
Будете, гады, знать Яньку Кошелька! зло оскалившись, пробормотал главарь и, стукнув рукояткой маузера по спине шофера, хрипло приказал: Жми!
Ванька, Ленька, Козуля, Колька Заяц с опаской смотрели на своего вожака.
Ты что, Янька? тронул его за рукав Козуля.
Мстить буду! Понятно? Он скрипнул зубами. Я их всех ненавижу! Всю эту власть, так их А ну, стой! опять потребовал он и, открыв дверцу, вновь пронзительно засвистел.
От Мясницких ворот к машине поспешно бежал милиционер. В нескольких шагах он остановился и взял под козырек.
Сыпь, легавый на тот свет! издевательски бросил милиционеру бандит и выстрелил ему в живот.
Милиционер сломился пополам, стал падать, на безусом лице его были написаны удивление и боль.
Заяц рванул с места и повернул на бульвары. Ему было не по себе и захотелось перекреститься. Домчались до Никитских ворот, где, как показалось шоферу, стоял целый наряд. Он поспешно свернул на Большую Никитскую и сразу же в Мерзляковский переулок. По протоптанной в снегу тропинке шли гуськом четверо мужчин и женщина.