Что значит слово «алоха»?
Гавайское приветствие, обозначающее в то же время и выражение дружбы, любви и пожелание всякого благополучия.
Алоха! проговорил Лигов, стараясь, чтобы и у негр это слово прозвучало так же приятно, благозвучно.
Эх, черт возьми! громко выругался Пуэйль. Надо было с этими скуластыми на берег съехать.
Для вас шлюпка готова, сухо сказал капитан бота.
Пуэйль обещал быть к вечеру с добрыми вестями.
Лигов и Алексей отправились в город позднее. Весь день они бродили по его улицам аллеям с многочисленными фруктовыми и мелочными лавчонками и крупными, солидных фирм, магазинами. Кокосовые пальмы своими широкими листьями отбрасывали приятную тень. Пышно росли высокие древовидные папоротники с ажурными листьями. Воздух был напоен ароматом цветов, которые буйно росли всюду и, казалось, пытались обогнать друг друга в красоте, богатстве красок и разнообразии благоухания.
На улицах пестрый поток людей: полуодетые темнокожие гавайцы с приветливо поблескивающими глазами на широкоскулых, но правильных черт, лицах; гаваянки, с природным кокетством обернувшиеся в куски ярких легких тканей; китайцы в синих куртках, узких штанах и черных матерчатых туфлях на толстой подошве шли бесшумно, точно плыли, а лица были замкнутые, бесстрастные, словно они думали о чем-то далеком, нездешнем; звонко стучали гэта японцы, похожие в своих кимоно на гигантских бабочек; мелькали черные лица негров, тонкие профили индусов Заметно выделялись европейцы моряки и китобои англичане, испанцы, французы и других национальностей. Частенько встречались пьяные. Многоголосый говор на десятках языков сливался в странную мешанину, которая, однако, была понятна всем.
Город жил шумной, большой жизнью. Настроение Лигова испортилось.
Каждый день приходят сюда корабли с трюмами, полными жира и уса, сказал он Северову. Нет только наших, русских. А могли быть.
Будут, верю, что будут, пытался ободрить друга Алексей.
Лигов и Алексей чувствовали себя одинокими. Усталые, они вернулись на бот еще до захода солнца. Вахтенный доложил, что их ждут. Алексей воскликнул:
Кажется, этот проходимец Пуэйль действительно окажет нам помощь!
Но Северов ошибся. У капитана бота сидел незнакомый китобоям пожилой человек с темным от загара лицом и светлыми льняными волосами. Кое-где в них едва заметно поблескивала седина. Голубые глаза на простом широком лице смотрели приветливо.
Ольхов, с волжским акцентом назвал себя человек, оказавшийся бывшим торговым представителем Российско-Американской компании в Гонолулу.
Китобои обрадовались встрече с русским человеком в этом далеком от родины краю, а его волжский говор звучал для них как самая
приятная музыка.
Капитан бота сообщил мне о цели вашего приезда, сказал Ольхов. И я буду рад помочь соотечественникам в их предприятии.
Фердинандо Пуэйль имеет с нами договоренность, сказал Лигов.
Неоднократно слышал о нем. Ольхов постучал пальцами по столу, не скрывая своего неодобрения. Но он не имеет здесь солидной репутации. Приобрести шхуну будет очень трудно, хорошую, конечно, шхуну.
Почему же?! с тревогой спросил Алексей.
Заметно оживление китобойного промысла. Ходят какие-то смутные слухи о новом гарпуне. Ольхов говорил спокойно, ясно произнося каждое слово. К тому же новая американская компания Дайльтона все больше оказывает здесь влияние на все китобойные дела.
Компания Дайльтона? переспросил Лигов.
Да, кивнул Ольхов и улыбнулся. Пусть это вас особенно не тревожит. Мы сможем для вас кое-что сделать. Я слышал, что, кроме китобойного снаряжения, вам нужен еще и гарпунер.
Очень, только и смог выговорить Лигов, проникаясь симпатией к этому волжанину, так не похожему на своего растерянного коллегу из Ново-Архангельска.
Завтра к концу дня жду вас у себя. Ольхов поднялся, опираясь на трость. Он слегка прихрамывал.
Все вышли на палубу. Над судном лежала тихая тропическая ночь. В черном бархатном небе звезды казались особенно яркими. Они отражались в такой же темной, как небо, воде Жемчужной бухты. С берега, усыпанного огнями, доносилась музыка. Издалека чувствовался аромат нагретых за день солнцем растений и цветов.
Было очень тихо Лишь изредка всхлипывала вода у борта «Компаса». Покачивались в темноте судовые огни кораблей, стоявших на рейде.
Шлюпка с Ольховым, отойдя от бота, растаяла в темноте. Только вода у весел и за кормой шлюпки вспыхивала бесчисленными голубоватыми огоньками.
Ольхов оказался прав. Явившийся утром Пуэйль, со следами ночной попойки на лице, часто облизывая пересыхающие губы, хвастливо сообщил:
Я вам достал шхуну, капитан Удача. Шхуна достойна вас.
Так едемте ее смотреть, нетерпеливо сказал Алексей.
Прежде освежим глотку! Пуэйль направился в каюту. Вернулся он с посоловевшими глазами и нетвердо спустился в шлюпку. Матросы дружно налегли на весла, и шлюпка быстро помчалась по нежно-голубой бухте в дальний ее угол. Пуэйль всю дорогу без умолку болтал о том, каких трудностей ему стоило заполучить шхуну для русских китобоев. Лигов не слушал его, рассматривая китобойные суда, мимо которых они проходили. Большинство были американские, несколько норвежских и голландских. «Будут ли когда-нибудь стоять здесь и русские китобои?» подумал капитан и не ответил на свой вопрос, отвлеченный словами Пуэйля: