На разбойника похож, засмеялся Алексей. Так и кажется, что сейчас топором хватит.
Петр Васильевич внимательно посмотрел на Алексея, хотел что-то сказать, но удержался и погладил бородку.
Вернувшись домой, Козакевич, испытывая к молодым гостям симпатию и думая о том, какие испытания ожидают китобоев, сочувственно произнес:
Провизией я вас поддержу, ну а насчет денег Козакевич безнадежно махнул рукой. Пойдете берегом от устья Амура до Уды, а то и дальше. Здесь можно много китового уса собрать. Морем тут выброшено за века превеликое множество китов. Об этом я проведал от аборигенов, да и сам видел. Но хранил в тайне. Вам и брать ус для положения Начала русского китоловного предприятия.
Лигов и Алексей с сомнением посмотрели друг на друга. Так ли уж много можно найти выброшенного морем китового уса, чтобы возлагать на него такие большие надежды? Но иного выхода не было.
Спасибо сдержанно, но от всего сердца поблагодарил Лигов. Так мы и сделаем.
Вечером, войдя в домик, где они остановились, китобои застали Ходова и Федора Тернова беседующими с двумя незнакомыми, уже в годах людьми. В комнатушке было накурено. Лигов широко раскрыл дверь:
Ну и начадили!
Вскочившие при его входе незнакомцы ответили:
Виноваты, ваше благородие! Капитан с любопытством взглянул на них. Одетые в старые, поношенные, но аккуратно зачиненные бушлаты, они чем-то походили друг на друга, хотя один из них носил коротко подстриженные усы, а другой отпустил черные узенькие бакенбарды, удлинявшие его лицо. Оба оказались отставными матросами.
Вот, имеют желание идти с нами промышлять китов, сказал Ходов.
Так точно! подтвердили матросы.
Боцман себе команду подбирает, пошутил Алексей.
Будет команда будет боцман, насупился Ходов. Люди-то в здешних местах плавали.
Как звать? обратился Лигов к матросу с усиками. У него было широкое рябое лицо, глаза с хитринкой.
Петр Игнатьевич Суслин, отчеканил матрос. Второй назвался Павлом Ивановичем Прохоровым. Алексей засмеялся:
Вот у нас и свой Петропавловск. Возьмем их, Олег?
Зачисляй в свою команду, сказал Лигов боцману. А завтра примешь корабль под одним парусом.
Есть принять! обрадовался Ходов.
Его лицо в оспинах расплылось в улыбке. Соскучился боцман по настоящему делу.
В этот вечер он вернулся поздно, в сопровождении матросов. Он нетвердо стоял на ногах, и матросы бережно поддерживали его. Заметив строгий взгляд Лигова, боцман проговорил:
Все в порядке, капитан!
Лигов и Алексей при свете свечи писали в далекий Петербург.
«Письмо Геннадия Ивановича решило нашу участь, докладывал Алексей отцу. Господин Козакевич живейшее участие в нашем деле принял. Через неделю-другую уходим в море. Побережье разведаем, выберем место для селения и по рекомендации контр-адмирала китовый ус собирать начнем. Если это предприятие успехом увенчается, будем иметь деньги и заведем вельботы, а то и корабль»
Лигов писал:
«Вечная моя любовь! Закончен наш далекий путь. Мы у Тихого океана. День и ночь твой образ со мной. Твоя любовь дает мне силы и уверенность. Она такая же вечная и сильная, как океан, в котором мы будем плавать. Верю в успех нашего предприятия. Знаю, что пока есть твоя любовь, счастье будет сопутствовать нам в наших трудных делах» Стук в дверь отвлек его от письма. В комнату вошел плотник.
Вечер добрый, прогудел он. Можно со словом? Проходите, пригласил Лигов, вопросительно глядя на плотника. При неверном свете свечи он выглядел еще огромнее, чернее, а глаза ярко блестели. На Антоне Прокопьевиче был овчинный полушубок. В руках он держал такую же шапку. На ногах поскрипывали новые сапоги. Расчесанная борода лежала на широкой груди. Плотник опустился на заскрипевшую под ним скамью. Давеча Петр Васильевич сказал, что китов промышлять будете. Надумал я с вами идти. Антон Прокопьевич поочередно посмотрел на китобоев. В деле пригожусь.
Говорил он спокойно, взвешивая каждое слово. От него веяло большой силой и уверенностью. Предложение плотника обрадовало моряков. Мастер был для них очень нужен. Соскучился по простору, продолжал Антон Прокопьевич. Да и море по душе мне.
Вслушиваясь в слова плотника, Лигов подумал о том, что перед ним необыкновенный мастер, незаурядный человек, какими богата русская земля. За его спокойствием угадывалась большая внутренняя сила. Ему захотелось побольше узнать об этом человеке, и он спросил:
Откуда родом, Антон Прокопьевич?
Спросил и понял, что допустил ошибку. Глаза плотника недобро сверкнули, и весь он как-то подобрался, а сильные большие руки сжали шапку. Глуховато, нехотя плотник ответил:
Далеко моя сторонка. Сюда из Иркутска пришел. Так берете?
Конечно, стараясь загладить свою неловкость, сказал Лигов. Только вот как контр-адмирал?
Петр Васильевич, плотник назвал контр-адмирала как старого знакомого, уже дали свое благословение. Ваше слово.
Тогда, конечно, ты наш, Прокопьевич! воскликнул Алексей и, подойдя к плотнику, взял его за руку. Как баркас, годен для моря?
О баркасе тревожиться не след вам, господа, сказал Антон Прокопьевич. Через неделю на Амуре пробу сделаем. Потрафлю я вам.