В 1850 году в Тихий океан вышел из Кронштадта военный «Оливуца». Он должен был нести службу охраны, «чтобы в морях, омывающих русские владения, повсюду соблюдался должный порядок».
Но малочисленные русские военные корабли не могли обеспечить охраны, и иностранные китобои вели промысел по-прежнему.
В 1850 году в городе Або, в Финляндии, образовалась Российско-Финляндская китоловная компания для лова китов в Тихом океане. В числе ее пайщиков была и Российско-Американская компания, и по уставу, принятому новым китоловным товариществом, четыре китобойных корабля должны были плавать под флагом Российско-Американской компании.
«Суоми» первое судно новой компании в 18521853 годах в Охотском море заготовило 29 тысяч 90 пудов жира и 47 тысяч 846 фунтов китового уса. Это судно пришло в Бремен с полным трюмом. За проданную добычу было получено восемьдесят восемь тысяч рублей. Компания получила около четырнадцати тысяч рублей прибыли и корабль со всем оборудованием. Однако судно не вернулось больше в Охотское море. Шла Восточная война 18531856 годов, и оно было продано под предлогом, что ему угрожает опасность быть захваченным неприятелем.
В сентябре 1853 года в восточные моря пришло второе судно той же компании «Турко». Им за два месяца было добыто девять гренландских китов. Оно успешно промышляло до конца сезона 1859 года, но и его постигла участь «Суоми»: судно продали иностранцам. Третий китобойный корабль «Аян» в конце 1854 года был захвачен и сожжен англо-французской эскадрой, осаждавшей Петропавловск-на-Камчатке. Четвертое судно «Граф Берг», лучшее по своему снаряжению и мореходным качествам, провело промысел неудачно и не оправдало затраченных на него средств.
По окончании Восточной войны Российско-Финляндская китоловная компания построила судно «Амур». В 1858 году «Амур» вышел в Охотское море и в мае 1862 года привез в Европу пять тысяч пудов жира и четыре тысячи пятьсот фунтов уса. Но и «Амур» вскоре был продан иностранным китобоям.
Так закончила свое существование первая русская китобойная компания, созданная для промысла в Тихом океане. Это вполне устраивало иностранные китобойные компании, которые всячески мешали развитию русского промысла. Оно угрожало им конкуренцией на мировом рынке и возможным прекращением охоты на китов в русских водах.
Его мысли прервал громкий голос Алексея Северова. Яростно сверкая глазами, он с негодованием, быстро говорил:
Да это же настоящее пиратство! Алексей вскочил с кресла и зашагал по кабинету. Лицо его раскраснелось: Неужели же нельзя их обуздать?
Козакевич вздохнул:
Нужен флот, а сейчас, пока мы преследуем одного китолова, сотня других преспокойно бьет китов. Просил много раз и Иркутск, и Петербург о помощи, но там молчат Молчат.
Контр-адмирал задумался, забарабанил пальцами по столу. Лицо его осунулось, стало заметно старым. Лигов сидел стиснув зубы, нахмуренный. Алексей, все еще продолжая кипеть негодованием, спросил:
И почему мы, русские, до сих пор не могли здесь основать свое китоловство? Неужели же здесь не нашлось достойного человека
Достойного? с горечью проговорил Козакевич и взял другой лист. Вот послушайте, господа, о нашем русском китобое В его голосе зазвучали горечь и презрение. Капитан-лейтенант русского флота господин Ульфоберг организовал небольшую китоловную факторию в Тугурской губе. У него были китобойное судно «Аян», шхуна, несколько вельботов.
Господин Ульфоберг за три
сезона свою добычу двадцать семь тысяч пудов жира и тридцать одну тысячу фунтов уса продал американцам, а доход положил в американский банк. Вот вам и русский китобой! Только днями узнал я, что он рубил наш лес и сбывал его в Гонолулу. А теперь ушел в отставку и уехал жить в Италию. Так-то!
Мерзавец! воскликнул Алексей.
Согласен, согласен кивнул Козакевич.
Наше правительство не хочет заниматься китобойным промыслом, негодовал Алексей, вспоминая свое посещение департамента земледелия и беседу с советником министра Мораевым.
Возможно, проговорил контр-адмирал, но по его тону было понятно, что он согласен с Северовым.
Лигов вспомнил предложение американца, купившего его судно, о переходе к нему на службу и глухо произнес:
Иноземные китоловы против нас, а в Петербурге им потворствуют. Иначе мыслить не могу. Другой причины не имелось продавать мое судно!
Козакевич промолчал, но по выражению его лица было видно, что он разделяет и мнение Лигова. В кабинете стало тихо. Алексей Северов спросил:
Нынче тоже американцы в наших водах промышляют? Козакевич, убирая папку в стол, сказал:
Во время войны северян с южанами американские китобойные корабли на время почти перестали у наших берегов появляться. Заходили изредка норвежцы да голландцы. А вот прошлой осенью американцы вновь были замечены. Китоловы с одной шхуны сожгли стойбище эвенков и увезли с собою женщин.
Корсары! воскликнул Алексей.
Думаю, продолжал Козакевич, что вам лучше всего основать свое предприятие на том месте, где было эвенкийское селение. Место удобное, лес близко, берег широкий.
Контр-адмирал подошел к карте: