Джеф допечатал: «На террасу входит мужчина, 35 лет, усатый и бородатый. Он в сапогах, штанах, камзоле и шляпе. На боку висит шпага».
Изображение опять зарябило, но в этот раз не возник даже силуэт. Терраса по-прежнему пустовала.
Я пробовал и ещё подробнее, сказал Джеф. Описывал пуговицы, цвет глаз и так далее. Но результата нет. Почему, как думаешь?
Странно А почему ты, кстати, настаиваешь, что он должен быть в камзоле? И зачем ему шпага? Не совсем понимаю логику
Ну, замок же старинный. Значит, и одежда старинная. Разве нет?
Как раз-таки возраст замка ничего не доказывает. Построить его могли и тысячу лет назад, а за это время жизнь вокруг изменилась. Посмотри, вон, хотя бы на дирижабль, который над рекой пролетает.
Джеф поскрёб щетину задумчиво:
Вообще да. Но сам я никаких дирижаблей рисовать не просил, поэтому рассматривал его просто как побочный эффект и вынес за скобки
Побочный? То есть машина нарисовала его, грубо говоря, от балды? Не подразумевала при этом никакой предыстории?
Машина вообще не думает, Дмитрий, не впадай в заблуждение. Она только имитирует работу нейронов. И ничего нового она не изобретает, лишь компилирует уже существующие картинки с некоторой свободой манёвра. Через грозу она подключилась, как я предполагаю, к некоей информационной кладовке, где хранятся изображения реальных земных пейзажей и человеческие фантазии. Зачерпнула оттуда какие-то компоненты, перемешала в заданных рамках и вуаля. На выходе получилось вот это.
Информационная кладовка? Ты это сам придумал?
В качестве гипотезы, говорю же. Месяц уже ломаю над этим голову. Но сейчас давай сконцентрируемся на прикладных вопросах. Просто исходи из того, что перед тобой случайная генерация, подстёгнутая природной стихией, тем самым штормом. А нам теперь надо взять эту исходную заготовку и на её основе сделать кино, рассказать историю.
Мозги у меня от всех этих объяснений потихоньку вскипали, но я старался не терять нить. Обдумав услышанное, сказал:
Хорошо, допустим. Но даже если кадры сгенерировались случайно, сейчас мы имеем дело именно с ними. А значит, должны учитывать все изображённые элементы. И в этом смысле нельзя игнорировать дирижабль. Он задаёт нам некий бэкграунд, внутреннюю логику фильма. Надо её придерживаться, планируя дальнейший сюжет.
Гм, сказал Джеф, резонно. Вот видишь, не зря я тебя позвал. Тебе и карты в руки. Продемонстрируй, как ты это представляешь, чтобы сюжет работал.
Он уступил мне место перед клавиатурой.
Уняв волнение, я собрался с мыслями.
Разумеется, меня занимал вопрос, удастся ли встроить в этот,
как выражаются киношники, сеттинг, мой собственный сценарий, давно задуманный.
Целиком, без корректив нет, не получится, к сожалению.
Мир, описанный в моём тексте, был ближе к средневековью. Дирижабли отсутствовали, как и другая сложная техника. Имелись лишь редкие технические вкрапления, завязанные на магию. Всё это влияло на сюжет, а значит, без правок было не обойтись.
Но главное фантастическое допущение из моего сценария всё-таки сочеталось с бэкграундом, который сейчас был задан.
И если позаимствовать общий сюжетный замысел, композиционный стержень
Пожалуй, да, варианты есть.
А первую сцену я уже представлял себе вполне ясно.
Ладно, приступим, пробормотал я.
И прикоснулся к клавишам.
Мне раньше не приходилось писать художественные тексты на чужом языке. И с английской раскладкой клавиатуры я сталкивался нечасто, так что теперь дело продвигалось со скрипом, медленно.
С другой стороны, работа упрощалась за счёт того, что сценарий требовал внятности изложения, без красивостей и стилистических завитков. А ещё меня чрезвычайно порадовала возможность редактировать текст в процессе стирать написанное и править формулировки. В этом смысле компьютер давал сто очков вперёд любой пишущей машинке.
Сосредоточившись и увлёкшись, я не смотрел на «киноэкран», пока набирал на клавиатуре первый абзац.
Лаконичный и угловатый шрифт салатового оттенка выстраивался в строчки на мониторе. Здесь пока не было диалогов, я лишь вводил персонажей в стартовую локацию. При этом не стал использовать технические пометки вроде INT или EXT, обязательные при оформлении на бумаге. Интуиция подсказала мне, что сейчас они не нужны.
Дописав абзац, я услышал, как Джеф удивлённо хмыкнул.
Я поднял взгляд и тоже увидел, как изменился кадр.
Глава 4
И да, женская фигура теперь была на большом экране.
Она, в отличие от «мужчины в камзоле», уже не выглядела бесплотной и серой тенью. Но полноценно вписаться в кадр пока не смогла.
Черты её лица размывались, как будто кинообъектив потерял настройку, расфокусировался. Хотя остальные детали внешности можно было разглядеть без проблем и волосы с медным проблеском, достающие до лопаток, и бледно-васильковое платье без рукавов, немного ниже колен, и гладкие руки с лёгким загаром. На изящном запястье блестели часики.
А лицо почему не видно? недоумевающе спросил Джеф.
Вот и мне тоже интересно
Подумав, я дописал ещё одно предложение. Уточнил, что глаза у Мелиссы карие, нос чуть вздёрнут, ресницы длинные, подбородок очерчен мягко. То есть по памяти описал свою новую соседку Розанну.