Гирр вышел из хижины. Плотный туман окутал поселок, в десяти шагах ничего не видно. Где-то рядом сонно всплескивала рыба, приглушенно крякали утки, заблудившись в тумане, плакали кулики. Вдруг, заглушая все звуки и уплотняя вязкий, сырой воздух, громом прокатился рев зверя. Но нигде ни движения, ни тени. Однообразный белесый туман. Лишь на сваях родового кострища трепетал огонь. «Сигнальный
костер на случай возвращения охотников или рыбаков», подумал Гирр. Он вернулся в хижину и крепко уснул.
Жу принесла еду и разбудила Гирра. Люди племени Барса ели пищу у родового костра только в особых случаях. Обычно женщины уносили долю, установленную вождем, в свои жилища: для себя, своего мужчины и детей. Часто кроме рыбы, мяса, корней и плодов приносили круглые пластины, которые Лая называла лепешками . В глиняных посудинах варили черепах и моллюсков, закрытых в крепкие костяные хижины, их было много на дне озера, и получалась наваристая жидкость.
Ели вчетвером: сын Барса не вернулся с охоты. Лая сидела, опустив голову и не смея поднять глаза на гостя. Ее влажные, крупноватые губы чуть улыбались тайным мыслям. «Женщин иногда крадут в чужое племя, а мой мужчина сам пришел и останется со мной», радостно думала она.
Вошел хозяин хижины, суровый и хмурый. Жу вскочила, приняла от него оружие и убрала в угол. Вождь молча и жадно ел, ни на кого не глядя. Насытившись, все встали на колени лицом в ту сторону, где на камне стояло божество с головой тура.
Сыты мы, сыто племя, хвала тебе, сказал вождь. Он поднялся первым и обернулся к Гирру: Двух мужчин потеряло племя на ночной охоте.
Гость стоял, не зная, что сказать.
Великий вождь, сын Барса, вдруг заявил он, Гирр желает остаться в южном племени, если позволишь ты.
Вождь вскинул на него черные глаза:
Надолго ли?
Надолго. А навсегда ли, не знаю.
Никто не может знать тропу своей жизни, сказал хозяин хижины. Он был рад решению гостя, но и эта радость не унесла печали из его глаз. Что ж, хижину тебе найдем, выбирай и женщину.
Уже выбрал, Гирр прямо глядел в лицо вождя.
Молодец, улыбнулся хозяин. Кто же она?
Лая.
Сын Барса согнал с лица улыбку:
Дочь вождя получает лучший охотник.
Я стану им.
Верю, станешь. Но не скоро Хозяин задумался. Сделаем для гостя исключение. И обратился к дочери: Через три дня и три ночи ты станешь женщиной Гирра.
Лая упала на колени, припала губами к руке вождя и прошептала:
Спасибо, отец. Лая будет для Гирра хорошей женщиной.
Хорошо, улыбнулась Жу.
4
Лая, путаясь в словах лесного племени, разъяснила Гирру значение ритуала погребения. Души умерших покинули тела, но не улетели далеко. Они видели, как хорошо люди племени заботились о погибших не отняли оружие, угостили пищей, женщины стерегли их покой. А утром души не найдут тел своих хозяев, но в этом нет вины родичей, они спали в хижинах. Души умерших не сделают родичам зла.
Хорошо, что ночь темная и туманная, даже ночная богиня неба укрылась шкурой, закончила Лая.
Утром, как обычно, все занялись своим делом: рыбаки уплыли на лодках, старики замешивали глину для изготовления сосудов или шлифовали оружие, одни женщины ушли рыхлить землю каменными мотыгами, другие принялись скоблить костяными скребками мездру на шкурах. Большинство мужчин во главе с вождем отправились туда, где виднелась открытая равнина. Сын Барса захватил с собой Гирра, здесь же были Сил и Нир. Они, как и сын Агу, отличались от мужчин южного племени высоким ростом.
Шли скорым шагом по хорошо утоптанной тропе среди высоких трав и низкорослых кустарников. Обогнув холм, тропа привела к островку леса. Двое мужчин сидели у костра. Увидев вождя, они вышли ему навстречу.
Духи уберегли стадо, но зверь где-то рядом. Туры с вечера не отходили от людей и от костра, сообщили они.
Гирр увидел на утоптанной поляне стадо туров. Звери спокойно лежали и жевали жвачку. Дым костра вился над их головами.
Тигрица, сказал вождь. Самец ушел бы. Нужно выследить ее логово с выводком. Ночью опять будет туман. Искать будем днем, сейчас.
Но днем она затаится в логове, возразил Нир.
В эту пору тигрята уже большие, они не усидят и выйдут поиграть, пояснил сын Барса.
Разделились
Большой костер развели на берегу, против поселка. Туши тура и кабана целиком жарили на огромных вертелах, поворачивая то одним, то другим боком, а внутрь их клали раскаленные камни. Едва бог неба отправился на покой в свою хижину за полосой леса, поляну по обе стороны костра застелили шкурами, на них расставили глиняные горшки с горячим отваром, разложили жареные рыбу и мясо, плоды, сладкие коренья и лепешки. Предстоял пир, неслыханно богатый даже для южного племени. Сын Барса отдавал свою дочь северному гостю.
Племя расселось у костра, по одну сторону мужчины и их сыновья, по другую женщины и дочери. В центре мужской половины восседал вождь, справа от него братья по отцу Сил и Нир с сыновьями-подростками, слева почетный гость Гирр. Женскую половину возглавляла женщина вождя Жу с дочерьми Лаей и Ланью.