Симонид на какое-то время забыл про кушанья на столе, внимая Мегистию.
Но суть не в этом, продолжил Мегистий, отпив вина из чаши. Тогда же в Дельфах я гадал по внутренностям жертвенного животного, дабы узнать о грядущей судьбе Леонида, который сам попросил меня об этом. Леонид тяготился тем, что вынужден существовать в тени своего могущественного старшего брата. Он желал знать, что ему уготовано Судьбой в будущем. Не знаю почему, но Леонид сразу пришелся мне по сердцу. Поэтому я и согласился открыть ему его будущее.
Что же тебе открылось в судьбе Леонида после гадания по внутренностям жертвенного животного? нетерпеливо спросил Симонид.
Я узнал, что Леониду уготовано Судьбой стать спасителем Спарты и превзойти военной славой не только Клеомена, но и всех царей-агиадов и царей-эврипонтидов, правивших в Лакедемоне за все минувшие годы, ответил Мегистий.
Это что-то невероятное! с сомнением в голосе произнес Симонид. Клеомен за свою жизнь совершил столько победоносных походов, что Леониду потребуется лет десять непрерывных войн, чтобы хоть отчасти превзойти военной славой своего старшего брата. Я уже не говорю про тех спартанских царей, что правили в Лакедемоне до Клеомена. Леониду понадобится пять жизней, дабы затмить своими победами их славные деяния. Тут что-то не так, Мегистий. Не хочу тебя обидеть, но, боюсь, в этом прорицании ты явно что-то напутал.
Ты уже не раз имел возможность убедиться, Симонид, что я никогда не ошибаюсь в своих прорицаниях, спокойно промолвил Мегистий, отщипнув кусочек от ячменной лепешки. Признаюсь, я сам был изумлен тем, что открылось мне по внутренностям жертвы. К тому же Леонид не столь честолюбив, в отличие от Клеомена. Леонид не похож на человека, смыслом жизни которого является война.
Я же говорю, тут какая-то неувязка, друг мой, заметил Симонид. Если это не твоя ошибка, значит ошибка божества.
Остерегись молвить такое про Аполлона Пифийского! предостерег друга Мегистий. Вспомни тех людей, кто так или иначе прогневил Феба. Чем это для них закончилось!
Ты же сам сказал, что Леонид не производит впечатление человека воинственного, пожал плечами Симонид.
Внешность и характер Леонида обманчивы, сказал Мегистий. Поверь мне, военное дело Леонид знает прекрасно!
Охотно верю, усмехнулся Симонид, ведь Леонид родился и вырос в Спарте.
Божество сообщило мне, что в царствование Леонида Лакедемону будет грозить смертельная опасность, задумчиво проговорил Мегистий. Такого не бывало в прошлом. Никогда еще не было случая, чтобы Спарте грозило полное уничтожение. Вот и получается, если Леонид победит этого грозного врага, то тем самым он не только спасет отечество, но и превзойдет славой всех спартанских царей, правивших в Лакедемоне до него. Улавливаешь, Симонид?
Симонид молча кивнул, но при этом его по-прежнему одолевали сомнения.
Я вот думаю, какой враг может грозить Спарте полным уничтожением? пробормотал он, почесав голову. Такого врага в Элладе просто нет! Мессенцы давным-давно порабощены спартанцами. Аргос хоть и враждебен Спарте, однако для полной победы над спартанцами у него не хватит сил. Элейцы, аркадяне и коринфяне давние союзники лакедемонян. То же самое можно сказать про мегарцев и эгинцев. Беотийцы никогда не отважатся воевать со Спартой. Локры, фокидяне, этолийцы и акарнанцы слишком слабы и разобщены, чтобы грозить Спарте войной. Есть еще фессалийцы, которые сильны своей конницей, но у них до вражды со Спартой никогда не доходило. К северу от Фессалии обитают полудикие племена, занятые непрерывной междоусобной враждой. До Спарты ли им?
Мегистий внимал Симониду, поглаживая свою аккуратно подстриженную бороду.
Впрочем,
в Элладе есть еще одно государство, стремительно набирающее мощь, это Афины, после краткой паузы продолжил Симонид. В недалеком прошлом спартанцы дважды вторгались в Аттику. Неужели в ближайшем будущем афиняне попытаются разрушить Спарту? Если между афинянами и спартанцами вдруг вспыхнет война, то для меня это станет худшим из бедствий. В Афинах у меня много друзей, а мой самый лучший друг отныне живет в Спарте.
Я сам пребываю в неведении относительно того могущественного врага, над которым Леониду суждено одержать победу, со вздохом произнес Мегистий.
Нельзя ли спросить об этом у богов? сказал Симонид с некоторой долей досады в голосе.
Ты же знаешь, что оракулы богов зачастую туманны и двояки, ответил Мегистий. Потому-то и существует с незапамятных времен целый клан прорицателей при святилищах богов. Полной истины боги не открывают никогда. И знаешь почему, мой друг?
Почему? тут же откликнулся Симонид, жадный до всего таинственного и непонятного.
Из боязни ошибиться. По губам Мегистия промелькнула едва заметная усмешка.
Разве боги могут ошибаться? усомнился Симонид. Ведь богам ведомы все мысли и судьбы людей.
По общепринятому мнению, всевидение богов неоспоримо, промолвил Мегистий, слегка сощурив свои большие проницательные глаза, но по существу, и у богов есть право на ошибку. Боги бессмертны, поэтому любая ошибка им ничего не будет стоить. А вот у людей, друг мой, права на ошибку зачастую нет, ибо всякий человек смертен. Мегистий пригубил вино из чаши и добавил: Вот и я не имею права ошибаться в своих предсказаниях.