Утверждая, что существование любой общей этики, ограничивающей субъективизм, есть «дорога к рабству», фон Хайек доводил до своего логического завершения идею свободы, лежащую в основе идеологии Запада. Так индустриальное «общество знания» превратилось в «общество потребления». Хайдеггер так предсказал траекторию развития общества, в основе социальной философии которого лежит субъективизм: «Безусловная сущность субъективности с необходимостью развертывается как брутальность бестиальности. Слова Ницше о белокурой бестии не случайное преувеличение» [259, с. 306].
Эта деградация понятия свободы
в неолиберализме шла бок о бок с кризисом идеи прогресса. Таким образом, к концу XX века под сомнение были поставлены две фундаментальные идеи, положенные в основу мировоззренческой матрицы индустриализма как большого цивилизационного проекта.
Грамши предвидел это, уже исходя из опыта фашизма. Он писал в «Тюремных тетрадях»: «Несомненно, что сейчас идея прогресса идет к упадку, но в каком смысле? Не в том, что потеряна вера в возможность рационально господствовать над природой и случайностью, [а в том, что. Авт.] официальные носители прогресса оказались неспособны к такому господству, так как привели в действие современные разрушительные силы, столь же опасные и вызывающие тревогу, как и те, что существовали в прошлом Таким образом кризис идеи прогресса это кризис не идеи как таковой, а ее носителей, которые сами стали природой, требующей обуздания» [100, с. 74].
Таким образом, кризис индустриального «общества знания» вызван не дефицитом познавательных возможностей конкретных естественных наук, а мировоззрением, сложившимся под влиянием всей системы знания как целого. Стало очевидно, что конкретное знание в этом обществе вовсе не обязательно ведет к конкретным действиям, оно перестало выполнять нормативные функции, которые на нее возлагало Просвещение. Например, уже в 60-е годы имелось достоверное знание о том, что чрезмерный вылов рыбы, превышающий темпы восстановления ее запасов, дает лишь сиюминутную выгоду и наносит большой ущерб будущим поколениям. Тем не менее, еще тридцать лет после этого чрезмерные уловы продолжались и даже нарастали.
Но речь идет не только о рыбе, таково отношение «общества потребления» ко всем жизненно важным ресурсам. Вот сообщение прессы от 16 апреля 2006 г.: «С сегодняшнего дня Великобритания условно исчерпала свои ресурсы и начала жить в долг. Дату наступления дня задолженности, при гипотетической опоре только на свои силы, рассчитали эксперты лондонского аналитического New Economics Foundation. Учитывая регенерацию экосистемы, воспроизводство промышленных товаров, сельскохозяйственной продукции и т. п., эта условная дата определяется каждый год. Однако тенденция не в пользу Великобритании. В 1961 году она оказалась в должниках у всего мира 9 июля, в 1981 году 14 мая, а в текущем году 16 апреля. В настоящее время производство продовольствия в Британии находится на самом низком уровне за последние полвека. В 2004 году страна перестала быть энергетически независимой и превратилась в нетто-импортера газа после падения добычи на месторождениях в Северном море
При этом у королевства не самая худшая ситуация. Согласно докладу в этом году первыми в долг стали жить Голландия и Япония (23 марта) и Италия (13 апреля). В мае настанет черед Испании, Швейцарии, Португалии и Германии, а в июне США В мировом масштабе день, аналогичный 16 апреля в Британии, наступит 23 октября, утверждают исследователи. В целом если бы уровень потребления остальных стран мира совпадал с британским, то Земля смогла бы прокормить и обогреть человечество только до 1961 года. Сейчас для этого понадобилась бы ресурсная база трех с лишним планет» [48].
Этот феномен стал объектом социологии знания, и вывод был неутешительным: «Будущее не голосует, оно не оказывает влияния на рынок, его не видно. Поэтому настоящее стало красть у потомков». Красноречивее всего этот кризис проявился в цитадели «общества знания» США. В предисловии в книге Каттона об этом сказано так: «После Второй мировой войны мы, американцы, до такой степени стали верить в научно-технические чудеса, что для нас перестали существовать физические ограничения Следующее после войны поколение, несмотря на все большую зависимость от импортируемой нефти продолжало цепляться за миф о технологическом разрешении любых проблем. Этот миф назывался Проект Независимость. Напомню: наши ученые, которым мы, безусловно, доверяли, должны были разработать способы, позволяющие Америке стать самодостаточной в обеспечении себя энергией (предположительно к 1980 году!)
В 1957 году выходит книга под названием Следующие сто лет с изложением маршрута, по которому должны двигаться страны в эпоху сверхтехнологий; ее авторы известный геохимик д-р Харрисон Браун и его коллеги из Калифорнийского технологического института. Книга возникла после ряда семинаров, проведенных с участием директоров тридцати ведущих корпораций США. Воодушевленные идеей о неисчерпаемости энергии, авторы излагают свое видение грядущей технико-промышленной цивилизации