Тетерник (входя и здороваясь): Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте! Здравствуйте!Камушков: Вы, однако, не очень точны. Мы ждем вас уже порядочно.
Грек: Да, да, да. Мы вас поджидаем.
Лампов: Ну говори, чего опоздал?
Тетерник( смотря на часы): Да разве я опоздал? Да, вообще-то есть Ну ладно!
Камушков: Хорошо. Я продолжаю.
Грек: Да, да, да. Давайте, правда.
Все рассаживаются по своим местам и замолкают.
Камушков: Не говоря по нескольку раз об одном и том же, скажу: мы должны выдумать название.
Грек и Лампов: Слышали!
Камушков( передразнивая): Смышали! Вот и нужно название выдумать. Грек!
Грек встает.
Камушков: Какое ты выдумал название?
Грек: «Ныпырсытет».
Камушков: Не годится. Ну подумай сам, что же это за название такое? Не звучит, ничего не значит, глупое. Да встань ты как следует! Ну, теперь говори: почему ты предложил это глупое название?
Грек: Да, да, да. Название, верно, не годится.
Камушков: Сам понимаешь. Садись. Люди, надо выдумать хорошее название. Лампов!
Лампов встает.
Какое название ты предлагаешь?
Лампов: Предлагаю: «Краковяк», или «Студень», или «Мой совок». Что? Не нравится? Ну тогда: «Вершина всего», «Глицериновый отец», «Мортира и свеча».
Камушков( махая руками): Садись! Садись!
В последний раз проблема «названия» возникает осенью 1927 г., когда симпатизировавший левому искусству директор Дома печати Н. П. Баскаков предложил группе принять статус одной из творческих секций Дома печати я согласился на проведение в ее рамках большого вечера-выступления . В 1927 г. слово «левый» звучало, однако, уже одиозно, и, принимая группу под свою опеку и предоставляя ей сцену, Баскаков поставил условие, чтобы слово это было исключено из ее наименования. Тогда и возникло новое название: Объединение Реального Искусства, первоначально ОБЕРИО . Чтобы затушевать, по объяснению Бахтерева, стоявшие за сокращением слова, а также, как нам кажется, для придания ему большей экзотичности, Хармс настоял на замене ена э, а она у. Именно это название, от которого было образовано наименование участников группы «обэриуты», и отождествилось с именами бывших чинарей Введенского и Хармса. Такое отождествление кажется нам суживающим по двум причинам. Прежде всего, сама группа ОБЭРИУ, просуществовавшая всего около двух с половиной лет, была лишь заключительным звеном в серии трансформировавшихся одно в другое творческих объединений «Левый фланг» (заумников) «Радикс» «Фланг левых» «Левый фланг» (условно Союза поэтов) «Академия левых классиков» и, наконец, ОБЭРИУ. Во-вторых, при том, что во всех них Введенский и Хармс играли едва ли не ведущую роль, их активность в рамках этих объединений все же никак не исчерпывает полноты их творчества, не замкнутого эпохой последнего из них ОБЭРИУ даже хронологически. Творчество того и другого поэта, при всех их сходствах и расхождениях, перерастает поэтику и Туфанова, обобщенную в его «Декларации Ордена заумников», и Заболоцкого, как она сформулирована в «Манифесте» ОБЭРИУ (это название закрепилось за статьей «ОБЭРИУ», опубликованной в «Афишах Дома печати» считается, что вводная и поэтическая ее части написаны Заболоцким и потому проливают наибольший свет на его собственную поэтику). Статья провозглашает обэриутов поэтами «нового мироощущения и нового искусства», творцами «нового поэтического языка и нового ощущения жизни и ее предметов». Как когда-то в футуристических декларациях, в Манифесте много говорится об очищении «конкретного предмета» от «литературной и обиходной шелухи», от «ветхой литературной позолоты», от «мусора стародавних истлевших культур». Тем не менее здесь проницательно обращено внимание на ориентацию поэтики Введенского на «столкновение словесных смыслов» и на бессмыслицу (хотя автор не вполне логично говорит лишь о «видимости» бессмыслицы). Как бы то ни было, едва ли стоит преувеличивать применительно к творчеству Введенского значение этого текста, за последние годы много раз перепечатывавшегося и переводившегося.
Деятельность членов ОБЭРИУ протекала в русле традиций «Радикса» и в большой мере заключалась в проведении театрализованных выступлений-концертов, не прекращавшихся, впрочем, ни в эпоху «Левого фланга», ни «Академии левых классиков». В зале развешивались плакаты со знаменитыми надписями «Искусство это шкап», «Мы не пироги» и т. п., в концертах продолжали участвовать актеры «Радикса» фокусник Алексей Пастухов, балерина Милица Попова и другие, а также режиссер «Радикса» Кох-Боот (Г. Кацман). Наиболее эпатирующими оказывались стихи всегда ждавшего скандала Введенского, который, однако, прекрасно умел вести диспуты. Подобные выступления группы, проходившие в самых разнообразных местах в «Кружке друзей камерной музыки» , в воинской части, где служил Заболоцкий, в клубах и театрах, частично описаны в мемуарах .