произведения (мистерии), даже стихи на разные случаи.
Вскоре по приезде в Москву Симеон был призван к важному делу: ему поручено было образование царских детей. С этого времени он становится видным лицом, живет во дворце; к нему обращаются за советами по разным вопросам, дают важные поручения. Он занимается опровержением раскола в сочинении «Жезл правления», затем составляет полное изложение веры «Венец веры», пишет проповеди и поучения, изданные в двух книгах: «Обед душевный» и «Вечеря духовная». В проповедях он старается быть по возможности проще, понятнее для слушателей и касается жизненных явлений в этом главное их достоинство: обличает невежество, суеверия и прочее, обращается к царю с мольбой завести школы, умножить учителей.
«Многие еретики, говорит он, потонули в глубине Священного писания от неискусного плавания; и наши нынешние лжемудрецы, неискусные в плавании, дерзко ворвались в пучину писаний, думая добывать оттуда жемчуг премудрости Лучше было бы им стоять на берегу и помалу утолять жажду этой животворной водой».
В это же время среди пришлых в Москву «новых людей» выделялся еще один замечательный человек, серб (хорват) Юрий Крижанич. Это был высокообразованный католический священник, пламенный патриот-славянин. Невыносимо было для него видеть, как западное славянство гибло, теряло свою самобытность под игом немцев, как греческое духовенство высокомерно относилось к православным славянам, как стремилось господствовать над ними, и заветной мечтой Крижанича стало потрудиться над освобождением славян. Он думал, что Россия, единственное сильное славянское государство, управляемое могучим самодержцем, может освободить и объединить все славянские племена. Главным несчастьем для них было то, что церковные распри западно-римской церкви и восточной разделили их; но Крижанич думал, что эта распря Рима с Византией не должна иметь для славян никакого значения и они могут, не обращая внимания на различия католической и православной церкви, соединиться в одно целое. Но пылкому мечтателю не посчастливилось в Москве. Взгляды ли его на церковные вопросы здесь не понравились, или его заподозрили в каких-либо опасных замыслах неизвестно; но в 1661 году отправили его в Тобольск. Четырнадцать лет провел Крижанич в ссылке и здесь написал свои замечательные сочинения. Наиболее любопытные из них грамматика и политические его думы «Разговоры о владетельстве». В первом труде он пытается провести свою мысль о едином всеславянском языке; во втором в виде разговоров и отдельных рассуждений он излагает свой взгляд на устройство государства, на состояние России сравнительно с другими славянскими и европейскими государствами, рассматривает подробно правительственный строй и частный быт, указывает недостатки и средства к их исправлению. Вопрос о необходимости просвещения и науки для России его сильно беспокоил.
«Высший дар человека есть разум, говорит он, деятельность разума выражается в мудрости, мудрость же приобретается учением и книгами. Мудрость столько же нужна для государей, как и для обыкновенных людей; при живых советниках нужны еще лучшие мертвые советники книги: книги не увлекаются ни алчностью, ни враждою, ни любовью, книги не ласкательствуют, не боятся поведать истину. Скажут: между мудрыми рождаются ереси, и потому мы не должны учиться мудрости. На это отвечают: Магомет не был мудр и никаких мудрых бесед и хитростей не выдумал; крайнюю глупость написал в своих книгах, а между тем наплодил ересь, более всех распространившуюся по свету. А на Руси ересь (то есть раскол) встала разве не от глупых, некнижных мужиков? От мудрости ереси искореняются, а от невежества пребывают вовеки Святые отцы были мудры, а не зачинали ереси, но ратовали против них От огня, воды, железа умирают многие, а между тем люди не могут жить без них; так же точно и мудрость потребна людям».
Любопытно, что Крижанич, советуя заимствовать у иноземцев то, что есть у них лучшего, в то же время особенно предостерегает от излишнего доверия к ним или пристрастия, которое он называет ксеноманией, или чужебесием, этот недостаток он признает слабостью всех славян вообще и считает его «смертоносною болезнью». Особенную вражду питает он, понятно, к немцам, так как самое близкое, родное ему племя хорваты было подавлено ими.
Указывая на злоупотребления должностных лиц, он находит, что лучшее средство против этого зла известные права. «Пусть царь, говорит он, даст людям всех сословий пристойную, умеренную, сообразную со всякой правдой свободу, чтобы царские чиновники не могли исполнять своих худых намерений и раздражать людей до отчаяния». С просьбой о том, чтобы всем сословиям были даны слободины, то есть известные права, Крижанич обращается к царю и говорит:
«В твоих руках, царь, чудодейственный жезл Моисеев, посредством которого ты можешь творить дивные чудеса, в твоих руках самодержавие совершенная покорность и послушание подданных. Уже давно на свете не было такого царя или владетеля, который имел бы силу творить такие чудные дела, какие ты легко можешь делать, и приобрести за них у всего славянского народа нескончаемое благословение, у других народов бессмертную славу, а у Бога, после сего земного царства, царство небесное!»