Феличе. Это же переводчик.
Клэр. Господи, и он переводит им то, что мы говорим?
Феличе. Конечно, и объясняет систему, по которой играем. Для этого он и пришел.
Клэр (чуть не плача).
Но я не знаю, что дальше, я
Феличе. Зато я знаю.
Клэр. Правда? И что же? Сидеть и весь день смотреть на вытертый ковер, на эту розу, ждать, когда она совсем завянет?
Ф е л и ч е. А что тебе еще делать? Или ты хочешь проявить активность и испортить пьесу?
К л э р. Да нет, ничего я не хочу. Вся моя активность в том, что я целый день, а иногда даже ночью брожу по дому, словно что-то замышляя. И, кажется, знаю что.
Ф е л и ч е. И что же?
К л э р. А то, что хочу выйти! Выйти это крик души! хочу выйти!
Ф е л и ч е. Ты хочешь выйти и кого-нибудь позвать?
Клэр. Да, выйду и позову.
Ф е л и ч е. Так выходи!
Клэр. Одна? Только не одна!
Ф е л и ч е. В такой прекрасный вечер женщина сама может выйти и кого-нибудь позвать.
К л э р. А мы выйдем и позовем кого-нибудь вместе.
Ф е л и ч е. Я не могу, мне придется остаться.
Клэр. Это почему?
Ф е л и ч е. Охранять дом от
К л э р. От кого?
Ф е л и ч е. От непрошенных гостей! Кто-то ведь должен остаться так это буду я, а ты, Клэр, иди и зови. Сегодня утром, вставая, ты, наверное, уже знала, что этот день будет для тебя необычным, не таким, как все предыдущие. В этот день ты выйдешь и позовешь кого-то, будешь улыбаться, радостно болтать. Смотри, ты вымыла голову она теперь стала пшеничного цвета. А как красиво заколоты волосы! А глаза смыла серебристо-голубую краску, и теперь у тебя ну просто ангельский лик! С таким лицом да в такую погоду ну давай же, действуй, зови! Знаешь, что тебе надо сделать? Везде, куда будешь заходить, говори так: «О, какая же я дура выйти без сигарет!» Тебе, конечно, дадут, а ты сунь их в сумку, принеси домой, и мы с тобой покурим. Давай же, иди! (Открывает ей дверь.)
Клэр. Зачем ты открыл дверь?
Ф е л и ч е. Чтобы ты вышла.
К л э р. О, какое внимание! Ты так любезен открыл дверь и хочешь, чтоб я вышла без перчаток и зонтика? Но все же тебе не хватает воображения, раз ты представил, что я выйду одна. (Несколько секунд они стоят у открытой двери и смотрят друг на друга: ее руки и губы дрожат, его рот кривится в легкой и нежной улыбке.) Представь-ка, вот я выхожу одна, а перед домом толпа, скорая помощь, полиция все это уже однажды было Нет, одна я не выйду. (Захлопывает дверь.) Да меня и ноги-то не понесут. А что до улыбок и разговоров, то на что я гожусь с кукольным выражением лица и слипшимися от пота волосами О, да меня никто и не позовет что ты, какие друзья?.. Разве кто-нибудь из цветных, какая-нибудь девка, если ей позволят.
Ф е л и ч е. Это твоя идея, ты все кричала: «Выйду!» Ты, а не я.
К л э р. Да у меня и в мыслях не было одной, без тебя, коль скоро ты в растрепанных чувствах
Ф е л и ч е. А ты в каких?
Клэр. Нет представь себе: я зову, а в ответ мне рев пожарных машин и пистолет бабах! А я что, должна продолжать болтать и улыбаться? (На глазах у нее выступают слезы, а рука тянется к Фелине.) Да нет же, я вскочу и побегу, а сердце прямо там, на улице, и остановится!
Ф е л и ч е (улыбка исчезает с его лица). Я уверен был, что ты не выйдешь.
К л э р. И правильно, если имел в виду, что я не выйду одна. Но позвать? Уж это я сделаю, хотя бы по телефону! (Бросается к телефону и хватает трубку.)
Ф е л и ч е. Кому ты звонишь? Осторожно!
К л э р (в трубку). Диспетчер, соедините меня с отцом Уайли! Да, пожалуйста, очень срочно!
(Фелине пытается вырвать у нее трубку; несколько секунд они борются.)
Ф е л и ч е. Клэр!
Клэр. Отец Уайли, это Клэр Девото. Да, помните? Дочка
Ф е л и ч е. Ты что? Совсем дошла?
Клэр (Фелине). Не мешай или он подумает, что я (Опять в трубку.) Извините, отец Уайли, нас прервали. Мы с братом все еще живем в родительском доме после после этого ужасного случая, в доме, о котором так лживо и зло было написано в «Пресс-Скимитар». Отец не убивал маму и себя, а
Ф е л и ч е. Скажи ему, это мы их застрелили, что ж ты?
К л э р. В дом ворвался какой-то
Ф е л и ч е. Монстр
Клэр. Громила, он и убил наших родителей, но, по-моему, подозревают-то нас! Мы с братом Феличе окружены таким подозрением и злобой, что почти никогда не осмеливаемся выйти из дома. О, я не могу передать, какой мы испытали ужас, когда соседский сынок обстреливал дом из рогатки да камнями! И мы знаем: это его родители дали ему рогатку и сказали: «Стреляй!»
Ха! А вот и еще камень! И так целый день, а вечером люди замедляют шаг или останавливаются около нас, бросают какие-то обвинения или шлют оскорбительные письма. А в «Пресс-Скимитар» есть намек, что, мол, мы рехнувшиеся дети отца, который выдавал себя за мистика. У него, отец Уайли, действительно была какая-то необыкновенная психическая энергия, мистическая сила Овена а ведь это знак огня. (Всхлипывает.) Но почему так? Мы приличные люди, никогда и мухи не обидели и старались жить тихо-мирно, однако
Феличе (вырывая у нее трубку). Мистер Уайли, у сестры истерика.
Клэр. Нет, я
Феличе. Она сегодня сама не своя, забудьте, что она наговорила, извините и (Вешает трубку и дрожащей рукой вытирает со лба пот.) Что ж, очень мило! Наш единственный шанс уединение, а ты все выболтала человеку, который решит, что его христианский долг заточить нас в (Тяжело дыша, она ковыляет к пианино.) Клэр!