Выйдя на поле, Ровальд дружелюбно помахал рукой. Но никто не обратил на него внимания. Все были заняты своим делом. Но чем ближе он подходил, тем больше людей бросали свои места, брали вилы, лопаты, кирки, и выстраивались в организованный отряд.
Стой, чужеземец. Кто ты?
Нерон последней модели, видать. Глянь кая броня. Наверняка воевать с тесионцами собрался. Ага, соберёт пару трупов единолично, столько бонусов получит.
Цыц в строю! Так что, чужак?
Тесионец.
Старший задумался.
Тесионец. Попробовал он слово на вкус. Это не те ли полоумные, что против Нерона держатся, за горами там вдалеке?
Те.
А, тьфу ты, народ. Эти мирные.
С чего это мирные? Ты глянь какой. Весь сияет. Счас заберёт наш скот
Цыц в строю! Мирные, значит мирные. Ты ведь мирный, чужак?
Мирный.
Жрать, небось, хочешь?
Нет.
Вот вам. Пожалуйста. И жрать даже не хочет. Нахрен мы ему сдались? Всё, проходи, аккуратно ступай по грядкам, не мешай работать. Скотинку не подави. Цеплят особенно. Ладно?
Ладно.
Ровальд потерял нить разговора, потерял желание узнавать что-то, напрочь забыл вопросы, которые хотел задать. Ситуация всё сама расставила по своим местам. Он прошёл мимо, а те смотрели ему вслед, да вновь принялись за работу. Он уже покинул очередную деревню, но в самый последний момент подбежал паренёк. Живой, полностью настоящий,
без нероновского улучшения.
Дядь, а дядь. Можн спросить тя?
Ну, спроси.
А ты живой, как я. Или ты весь металлический?
Живой. Как ты.
То есть, это просто броня такая, внутри ты такой же, как я?
Да.
А то таких как я мало. Я тут как белая ворона. Понимаешь, дядь? Меня и любят, и как-то косо смотрят, одновременно. Странно мне. Можешь лицо показать?
Нет.
Почему?
Ровальд задумался. Что ему ответить? Простая наивная душа, открытая.
Если сниму, сам не надену.
А я помогу.
Таких как ты, человек сорок надо, что бы помочь.
Ну ладно Жаль. А расскажешь, как там, откуда ты пришёл?
А ты расскажешь, что там по дороге дальше?
Мальчишка хитро улыбнулся.
Ладно, так уж и быть, расскажу. Протянул он. Но ты первый.
По дороге, Ровальд поведал ему о прекрасном городе Тесио, в котором жило и здравствовало много рыцарей, как он, женщин, детей. Все живые, как он. И там хорошо.
Ух ты! Обрадовался мальчик, что есть и другие, как он. Полностью живые, из плоти и крови. Вот когда вырасту, обязательно пойду туда!
Ровальд остановился. Что ему сказать? Разбить детскую мечту? Или дать ей расти, чтобы она питала его надеждой, а потом, когда он проберётся через горный хребет, в свои 1520, разочаровался?
Далеко.
Я справлюсь. Я настойчивый.
Тесио разрушен. Мой народ ушёл далеко в пустыню и спрятался. Его не найти.
А кто разрушил Тесио?
Ровальд решил сменить тему разговора:
Твоя очередь рассказывать. Что дальше по дороге? Какие люди живут?
Мальчуган остановился, удивленный.
Дальше запретная зона. Поля жатвы. Как можно такое не знать?
Глава 15
Нет, нет. Не иди! Там плохо! Там много больных. Там страшно. Тебя заберут! Всех забирают!
Ровальд остановился.
В смысле?
Мне говорили, что там самое опасное место на свете. Я видел тех, кто ушёл в ту сторону. Они не вернулись. Лучшие иди в другую сторону, в города пустых. Там безопаснее.
А дальше, за городами пустых?
Тухнущие города. Они вот-вот станут обесточенными.
А дальше?
Я точно не знаю, но, вроде, начинается полная электрификация. Города для богатых.
Шамиль! Шамиль, отстань от человека!
Мальчик умоляюще смотрел на Ровальда:
Пожалуйста, не Мальчика схватили за руку и потащили обратно.
Ровальд задумался всерьез, оставшись наедине с выбором.
Там очень плохо. Донеслось издалека. Не иди.
Итого: города пустых, скрываясь от разборщиков, или таинственное место, откуда не возвращаются? Нет. В тайник надо глянуть. Одним глазком. Если что, даст дёру. Города пустых впереди в любом случае. Но вот это место он увидеть обязан.
Засов сдвинулся. Второй. Третий. Скрипнули механизмы, поворот в замочной скважине. Вот они. Целая толпа. Первая группа, четыре человека. Вторая, ещё пять. Третья, два человека. В ней всегда состоял сам Гёссер и ещё один молодой человек, который вообще не разговаривал, предпочитая полную скрытность. От Винни она узнала, что это тоже спасённый нерон. Наверно, у него тоже есть особенности, как у Гёссера.
С Анастасией здоровались. Стоило познакомиться с каждым, как выяснилось, что все люди очень дружелюбные, радушные, и просто невероятно уставшие от работы во внешнем мире, поэтому с неохотой принимают новичков, давая им заодно возможность самим переосмыслить обстановку. Сначала это показалось фригидностью, но отнюдь. Это забота. Просто неочевидная.
Были и другие группы. Работали посменно. Некоторые не возвращались неделями, а то и пропадали на месяца, как предупредил Винни. Здесь это нормально. Ведь многие люди отыгрывают свою роль на прошлом месте. Не каждого извлеки с
пастбищ электрификаций, как её. Многие приняли жесточайшие условия игры, не покидая нажитое. Это было самым сложным. Гораздо более сложным, чем то, чем жила Анастасия. Она была сиротой. Конечно, её хватятся. Однако, ей особо нечего было терять. Не говоря о тех, у кого семьи, дети, родные. Которых тоже надо переубедить, аккуратно, чтобы не заподозрила система. Не говоря уже о том, что сами родственники и сдают чаще других. Отелен и Нерон утонули в гнили выгоды, и там часто предавали друг друга. Система сильна. И чтобы сломать её, одних слов часто мало.