Чаю? Предложил Освальд.
Только мне, ему не надо.
Освальд подумал мгновение, кивнул. Щёлкнул пальцами ещё раз, прилетел чайник и они уселись за операционным столом.
Я только начала. Он ещё не вскрыт. Вас не смутит?
Ой, что ты. Отмахнулся Гаст. Знакомься, Ровальд. Тот самый.
О, творитель суеты! Здравствуй, я Освальд. Ох как я заждался.
Приятно познакомится. Первый император Нерона.
Освальд, словно бы прищурившись, уточнил:
И ты не испытываешь ко мне омерзения? Злобы? Не осуждаешь?
Не имею права. Я не знаю ваших обстоятельств, не говоря уже о жизни.
А если узнаешь, и обстоятельства покажутся тебе омерзительными?
Стерплю.
Чтож, это честно. Честность в нашем деле на вес золота. Согласился Освальд. Он разлил чай себе и Гасту, точно так же не задавая вопросов, почему Ровальд не снимает доспеха, отказывается от гостеприимства.
Ровальд прочёл сообщение в логе.
Вы просканированы на наличие органики
Но Освальд даже не дрогнул. Ничем не выдал себя. Общение обещает быть благотворным.
Так понимаю, вы пришли сюда не просто чтобы познакомиться. У такого человека, наверняка мало времени.
Сегодня у меня его достаточно.
Значит, вам всё уже рассказали. Освальд кивнул несколько раз, подтверждая свои догадки. Хорошо. Но есть кое-что, что я бы хотел рассказать лично вам. Без Гаста.
Гаст встал, но Ровальд успел положить руку на плечо, не давая подняться.
Он со мной.
А, вот как. Так ты решился. С удовольствием сказал Освальд, посмотрев на Гаста. Молодец, сынок.
Они какое-то время посидели в тишине. Освальд собирался с мыслями.
За то, что вы узнаете, прошу не судить меня. Не делайте поспешных выводов. А если будете осуждать, я заслужил. Вам, пожалуй, я могу довериться.
Вы хотели всё это взвалить не девушку, которая была к этому не готова.
Освальд кивнул:
Да, собирался. Не буду оправдываться. Она же мой потомок. Моя правнучка, Бог знает в каком колене. Она должна знать свои корни, гордиться, передавать эту историю детям, чтобы они передавали её дальше. Нельзя забывать роковые ошибки. Это был хороший урок для всех нас.
Какой урок? Поинтересовался Гаст.
Урок Доверия. Или жадности. Смотря как посмотреть.
Вы пришли к выводу, что синица в рукаве, дороже журавля в небе?
О, да, лучше не скажешь. Расплата за жадность, любопытство, доверие, детскую наивность, простоту, слишком велика. Слишком. Пятьсот двадцать один год назад я был обычным человеком. Как вы. Простым юношей королевских кровей, который должен был унаследовать отцовский трон. Планета была мирной, дружелюбной, приятной. Тысячи лет мира, превратили несколько сотен выживших Восьмой Колыбели в процветающее государство.
Таинственный город Грозный, который периодически выходил на связь, задавая вопросы, и тут же отключался. У много породилось много мифов и преданий, каждый из которых хотелось проверить. Кровь бурлила. Хотелось исследовать мир. И мы, с друзьями, пошли в запретные расщелины, к которым строго на строго запрещено подходить. Не спроста такие места есть.
Мы спустились вниз. Нам, пятерым, было интересно, что же там. Что от нас скрывают взрослые? Мне было шестнадцать лет. В Перунограде тогда существовали игры, кто сильнее, ловчее, умнее. Много разных. Я принимал участие, но никогда не занимал не то, что первых, даже средних строчек. А мне хотелось доказать отцу, матери, братьям и сёстрам, что я достойный наследник. Не олух.
В этот момент за спиной Ровальд кто-то спрыгнул и в Освальда полетел кинжал, который остановился в двух сантиметрах от него. Кинжал тут же развернулся, и пробил однорукого чёрного рыцаря насквозь, разбив позвоночник, от чего тот потерял опору под ногами и упал.
Овальд был силён. Стар, опытен, силён, таинственен. Первый император Нерона продолжил.
Мне нравилась одна девушка. Которая была влюблена в сильнейшего победителя арены. Она часто ходила с подругами, и я краем уха слышал, как она восхищалась бойцами, особенно, самыми сильными. Как была влюблена в них. Я видел, как она смотрела на них. На меня она вовсе не смотрела. Однажды я решился, и в тайне от всех, пригласил её встретиться. После прогулки, которая ей была не слишком интересна, я предложил ей встречаться, признался в чувствах. Но В кустах раздался смех. За нами следили. И она, услышав его, высмеяла меня. Не спас даже титул наследника. Я не мог пережить позора. Убежал из дома. И стал тренироваться. Меня нашли друзья. Потом я узнал одну историю. Что в расщелине. Там, куда запрещают ходить взрослые, есть нечто, обладающее разумом. Оно создало эту планету. Всю природу. Животных. Землю. Может быть, даже нас. Наше прошлое уже тогда хранилось в некоторой тайне. То ли из-за того, что времени прошло слишком много, то ли по другим причинам.
Сначала я отказывался. Учавствовал в арене, в битвах, играх. Каждый год. Становился сильнее, а она, красавица, уже встречалась с лучшим. Неизменным победителем, который держал планку. Мы были молоды, всего под двадцать лет. На мои выходки родители смотрели спустя рукава. Они любили меня, и ждали, когда я успокоюсь, проявляя ко мне столько уважения, сколько я не встретил впоследствии. Это было то, что я не ценил. Мне казалось, меня забыли. Я никому не нужен. Может, в какой-то степени это и было правдой, но далеко не полной. Я был молод, горяч, глуп, и очень настойчив. Настойчивость у меня была императорской. Я никогда не опускал руки, чтобы не случилось. Это и сыграло со мной злую шутку. Однажды, когда я следил за Крестильдой, увидел, как она. В очередной раз прогуливаясь, поцеловалась. Это был её первый поцелуй, я знал точно. Моё сердце вздрогнуло, и я, потерпев очередное постыдное поражение на играх, отправился с друзьями в запрещённые места. Мы долго скитались по расщелине, спускались вниз. Разведывали, вновь поднимались, запасались продуктами, и вновь спускались, разведывая всё больше, и дальше.