Машины, едущие с ними одним курсом, жались к обочине с включенными аварийками. В душу Яковлеву начали закрадываться некоторые сомнения в способностях своего подчиненного устроить такой масштабный флэшмоб. Слишком правдоподобно напряженное лицо Измайлова тоже не добавляло повода для оптимизма.
Постой, Гриша, так это не твоих рук дело? Спросил майор серьезно.
Володь, очнись, включи свою дедукцию, хотя бы один процент от нормы, я же не Копперфильд, и нахрена оно мне нужно. Я просто вез тебя на корпоратив, где из сюрприза ожидался только стриптиз.
Надеюсь, не в твоем исполнении?
Я для мужиков не танцую.
А я бы не удивился.
Володь, заткнись, а. Куда нам ехать?
Езжай по дороге. Когда-нибудь этот туман закончится, надеюсь. Яковлев нажал на кнопку, чтобы опустить стекло и тут же закрыл.
Салон наполнился тошнотворной вонью.
Выбросы с какого-то химического предприятия. Решил майор. Или на очистных авария.
Хорошо, пусть будут выбросы. Согласился Измайлов, Но почему не ловит телефон?
А чего ты у меня спрашиваешь, Измайлов? Это ты меня везешь куда-то. Может быть, даже в ад, к своим демонам на бал сатаны.
Вдруг, где-то совсем рядом раздался могучий рык, от которого в машине задрожали стекла. На мгновение из тумана появилась фигура существа, похожего на помесь гориллы и броненосца, с невероятно страшной рожей, пугающей до самых спящих страхов в глубине души, расслабляющих мускулатуру мочевого пузыря. Она махнула шипастой лапой, желая попасть по машине. Только реакция Измайлова помогла избежать соприкосновения ее с лобовым стеклом. Удар пришелся по наружному зеркалу, отлетевшему под самый корешок.
Измайлов и Яковлев уставились друг на друга испуганными глазами, размером с небольшие блюдца.
Я был прав. Побелевшими губами произнес майор. Ты продал душу в обмен на богатство.
Это я продал душу, Володь? Да ты сам первым стоял в списке на продажу своей душенки. Скажи не так? Ты же завистливый и алчный, тебе всего мало, звания, денег, красивой бабы, или баб. У тебя на лице написано, продам душу в обмен на внешние атрибуты успеха. Ты же и корпоратив этот хотел, чтобы там на халяву нажраться, поглазеть на голых баб, а можно и не только поглазеть, но за счет других. Вот, бл***дь любуйся. Измайлов в неистовом бешенстве махнул в сторону лобового стекла.
Яковлев зло зыркнул на него глазищами, но ничего не сказал. Засопел, обдумывая слова коллеги. Туман стал редеть, а когда закончился, вместе с ним закончилась и нормальная дорога. Машина выскочила на грунтовку, идущую среди полей. По низкому днищу застучала земля, хрястнула губа бампера, ударившись о кочку. Измайлов остановил машину, пребывая, как и его коллега, в полной растерянности. Не должно было быть на этом месте проселочной дороги и полей.
Куда ты меня завез, прислужник сатаны? Яковлев был здорово напуган и растерян. Или это нас так с тумана таращит?
Он в который раз вынул телефон и посмотрел на экран. Сеть так и не появилась. Но не это было самым неожиданным. На улице стояла прекрасная летняя погода, совершенно не похожая на московскую февральскую слякоть. Майор, выпучив глаза, впал в ступор. Его мыслительный
аппарат, получив слишком много вводных и переменных, не справился с нагрузкой и наглухо завис.
Володь, мы умерли. Измайлов выбрался из машины и жалостливо посмотрел на майора. Не туман это был, а газ. Сдохли мы по дороге, не добравшись до корпоратива. Представляешь, они нас ждут, думают, праздник будет, а получатся поминки.
Пошел ты в жопу, Измайлов. Майор снова включился. Я мыслю, а значит живу. Но к тебе это не относится. Ты живешь, пока у тебя в кармане шуршит.
Володь, хорош завидовать, достал уже. Если ты мыслишь, тогда скажи, где мы?
Это ты у меня спрашиваешь? Это я вез тебя сюда?
Какая разница, кто вез. Ты же видел своими глазами, по какой дороге мы ехали. По какой всегда, а выехали, хрен пойми куда.
А ты меня заморочил своими адскими штучками, что я пропустил момент, когда ты реальность подменил наваждением. Яковлев суеверно отошел от Измайлова на несколько шагов и перекрестился.
Гриша закатил глаза под лоб и вернулся в машину. Майор, озираясь, завертелся на месте. Туман позади почти рассеялся. За ним виднелся знакомый кусок московской дороги со всеми прилегающими постройками. На дороге моргали аварийками больше десятка машин.
Пойду, поговорю с народом. Яковлев поправил фуражку. Узнаю, что думают насчет всего этого.
Измайлов ничего не ответил, просто согласно кивнул головой. Майор прогулочным шагом подошел к границе, отделяющей грязный асфальт от сухого проселка, и с интересом рассмотрел его. Дороги были словно впаяны друг в друга без явной границы. В природе такого произойти не могло. Плодородная земля, пусть и накатанная машинами, никак не могла плавно перейти в асфальт. Володя постучал каблуком по границе, чтобы выведать секрет, но ничего не произошло.
Он направился дальше, к людям, озадаченно сгрудившимся у своих машин. Видимо их занимали те же вопросы, что и его. Наверняка кто-нибудь из них был в курсе происходящих вокруг метаморфоз. Сырой снег под жаркими лучами солнца таял и сбегал ручьями в кювет. От нагревающегося асфальта поднимался пар. Яковлев ощерился в улыбке, увидев у ближайшего к нему автомобиля одиноко стоящую блондинку, пытающуюся дозвониться. Уж лучше с ней коротать непонятную ситуацию, чем с затащившим его в преисподнюю демоном Измайловым.