Ганник предлагает перейти ров этой ночью, встрял в разговор еще один из пятерки, чернокожий атлет с рельефной мускулатурой, которая проглядывалась, несмотря на то что он кутался в плащ. Атлет разговаривал с акцентом, поэтому я едва разобрал слова. На его лице можно было прочитать явную озабоченность. Я обратил внимание, что он то и дело с опаской косится на мешок в руке вожака.
Вот только Ганник и Каст опять лезут не в свое дело! покачал головой Рут.
Как ты считаешь, Спартак? вставил рыжий.
Слушая их слова, сбивавшиеся на выкрики, я пытался связать нити происходящего в единый клубок. Разговор казался полной нелепицей. Тогда я еще не знал, почему эти люди спрашивали моего мнения. Думал, что Крассовский решил разыграть со мной искусный спектакль, выбрав какую-то особую изощренную месть. Не желая гадать, я было решил озвучить свои мысли вслух, но меня опередил рыжий.
Покажи ему, что сделали с нашим дозорным, голосом, полным пренебрежения, прошипел он. Покажи, Рут.
Вожак вдруг бросил мешок мне под ноги. Я отшатнулся из мешочка выпала отрезанная человеческая голова. Невидящие зрачки уставились в небо. В открытый рот упало несколько снежинок. По снегу растеклась кровь.
Тит Лавриний. Его обезглавили, а тело распяли, со странной ухмылкой пояснил рыжий. В лагере у него остались жена и ребенок. Ты должен помнить его, Спартак, Тит присоединился к нам у Везувия! Легион Висбальда, первая когорта Дионеда
Я не вижу здесь ничего смешного, Митрид! вспылил молчавший до этого мужчина с пышными седыми бородой и усами, которые делали квадратным его лицо.
А тебе не кажется, что даже римляне никогда не дойдут до того, чтобы обезглавить труп перед распятием? Что скажешь, Нарок? Рыжий Митрид вдруг вытянулся струной и с вызовом подался вперед.
Ты хочешь сказать, что это дело рук Ганника или Каста? Ха! Говори прямо! Как есть! Нарок отреагировал на выпад рыжего детины с усмешкой. Не опускайся и не клевещи на своих товарищей!
Успокойтесь оба,
нам не нужен раскол! Рут грубо одернул Митрида за руку, остужая его пыл.
Я поймал на себе яростный взгляд Рута.
Приди же ты в себя, Спартак! прошипел он. Если ты будешь и дальше стоять здесь, все погибло. Подумай над этим, и подумай хорошенько. Я почувствовал, как его пальцы, будто тиски, сжали мое плечо.
Что делать дальше, Спартак? Как быть? вновь заговорил рыжий. Если ничего не предпринять, люди пойдут на прорыв без подготовки сегодня ночью! Это как пить дать! Вот посмотришь!
То, что Ганник и Каст хотят вступить в бой, бесспорно. После некоторого раздумья с Митридом согласился Нарок.
Этого нельзя допустить, заверил Рут.
Лицо вожака вдруг исказила гримаса ярости. Он выхватил из ножен свой меч и вонзил его рядом с головой несчастного Тита Лавриния. Несмотря на холодную погоду и противный, пронизывающий ветер, я почувствовал, что весь взмок. Слова «я не знаю» стали поперек горла липким комом. Говорили что-то еще, но я ничего не слышал. Голова пошла кругом, заходили желваки. Эти странные люди в лохмотьях спорили, и каждый из этой пятерки ждал, что я вставлю в их спор свое слово, которое должно оказаться решающим. Но происходящее оставалось для меня тайной. События разворачивались слишком стремительно, чтобы я успевал что-либо понять.
Я посмотрел на отрубленную голову Тита Лавриния, лежавшую у моих ног. Совсем молодой мальчишка, не больше двадцати лет, на лице которого застыли предсмертный ужас и понимание неизбежности. Перевел взгляд на меч Рута, торчавший из холодной, заснеженной земли. Меч казался раза в полтора длиннее моего клинка. Позже я узнал, что клинок Рута называется спата, это кавалерийский меч, а забрал его этот человек в бою, отрубив вместе с мечом руку врага. Да уж, тогда я вряд ли мог сказать, что передо мной стоит один из лучших гладиаторов Кампании и всей Южной Италии гопломах Рут собственной персоной. А эти люди, не кто иной, как пятеро из одиннадцати ликторов членов моей личной охраны, которые ставили мою жизнь выше своей!
Я оставался стоять на месте, одной рукой схватившись за холодную рукоять своего меча. По телу будто бы прошел разряд. Будучи загнан в тупик, я никак не мог сообразить, что делать дальше. Операция на складе по «делу олигарха» Крассовского теперь казалась чем-то далеким и нереальным. Крассовский сумел уйти, а я оказался оторван от привычного потока времени и заброшен в далекое прошлое. Шел 71 год до н. э., я попал на Регийский полуостров, в Древний Рим. Я Спартак Гладков возглавил восставших рабов, оказавшись в теле их лидера мёоезийца Спартака. Все ждали от меня решений, эти люди видели во мне своего вождя и победителя в войне за свободу.
Глава 1
Мы разобьем Красса! истошно верещал молодой человек с грудным ребенком на руках.
Обезглавить его! в унисон ему твердил беззубый старик.
К оружию! призывали из толпы разгорячившиеся бойцы.
В лагере начался бардак. Часть восставших, среди которых были кимвры, тевтонцы, эфиопы, заслышав сигнал римского корна, набросились на повозки с запасами провианта. Люди плевать хотели на приказ прежнего Спартака соблюдать в лагере продовольственную экономию и на мой приказ выдавать людям суточные пайки, посчитав нужным принести последние скудные запасы еды в жертву богам. Другая группа восставших в составе нумидийцев, германцев и галлов устремилась к повозкам с оружием. Наперерез им бросились несколько десятков гладиаторов, сторонники мёоезийца со времен заговора в школе Лентула Батиата, готовые в случае необходимости обнажить клинки, но я остановил своих бойцов.