Люди тоже не любят дождь и если нет крайней нужды (а кому придет охота идти поздним вечером гулять под проливным дождем?), то сидят дома. Все разбежались и попрятались туда, где сухо и тепло, только дождь царил в Городе
Лильен никогда не было так хорошо. Обнявшись с Фосфором, они шли по безлюдным улицам, разговаривая
и смеясь. Она чувствовала, как упругие капли воды барабанят по ее коже, по лицу и голове, но ей это было безразлично, скорее даже радовало. Волосы намокли и слиплись в прядки, и с их кончиков спадали быстрые капли. Струйки, свивающиеся на щеках, на шее, текли вниз, под одежду, приятно щекоча разогревшееся тело. Ногами она шлепала по лужам, поднимая снопы брызг. Фосфор держал ее то за плечи, то за талию, и она прижималась к нему в ответ. Его намокшие волосы тяжелыми змеями падали на лицо, глаза его блестели. Они целовались под дождем и пили дождь с губ, развлекались и дурачились. Улицы были пустынны, кроме них никого не было, и они наслаждались счастьем вдвоем. Такого легкого, искрящегося счастья, похожего на опьянение, Лильен еще не знала. Ночь, Город, дождь и тепло их тел. Смех и мокрая одежда. Никто им не мешал, и они были хозяевами пустых улиц дождь и влюбленная пара.
Мне не верит никто, а это правда. Чистая правда. Мой папаша корг, я в Белом Городе во дворце жил. Кругом прислуга и роскошь, один бассейн с пресной водой, другой с соленой. И климатрон был, и зимний сад все было. Я в частном колледже учился, по рейтингу класса из первой тройки не вылезал. И вдруг бах, как удар переходной возраст и восемьсот пятен на Стелле. Гормоны в крови заиграли, и кинуло меня в дурь. А папаша мой чтоб его перекосило, строгий такой, как из камня сделанный, ни дать ни взять форский князь вместо того, чтоб меня на очистку крови сводить, взялся воспитывать.
Правильно сделал, что не повел, с трудом проговорил Рыбак, оторвавшись от окна, не помогло бы
Почему?
Потому что тебе не кровь, а мозги надо промывать, тут медицина бессильна
Пошел ты, беззлобно бросил Звон и продолжил: Ну и влюбился я. Вмазался со всей силы в одну девочку, она в детском баре пела. Глаза как море, я и утонул. Привел ее домой, души в ней не чаял, ничего вокруг себя не видел. Ну и просмотрел, как мой папан сначала со мной здороваться перестал, а потом и в упор замечать. Я думал, перебесится, а он, как стукнуло мне восемнадцать, позвал к себе в кабинет и преподнес дар к совершеннолетию. «На тебе, говорит, документы, деньги твое содержание на год, и чтобы ноги твоей в этом доме не было. По закону ты можешь жить отдельно вот и живи. Я от тебя не отрекаюсь, через год ты можешь прийти со счетом, и если деньги потрачены с умом, я тебе выпишу чек еще на год».
А ты? заволновалась Чара.
Сказал: «Спасибо», взял деньги и ушел. Ты не думай, я все спланировал: сколько на еду, сколько за жилье, где и за сколько учиться буду, где работать, даже на машину осталось. Я и квартиру сам снял. Моя девочка была очень рада, змея. Пока я туда-сюда, возвращаюсь ни денег, ни документов. И девочка пропала, как и не было ее. Она, оказывается, с дружком все заранее рассчитала ободрали меня и смылись. Так я и остался ни с чем. К отцу идти да лучше утопиться, чем с таким балансом являться. Зажил я самостоятельной жизнью, и ничего, жив пока. Другие-то и половины того, что я имел, сроду не имели. Да что там, десятой части. Я не жалуюсь, я радуюсь, что я хоть в детстве пожил, как человек. Здоровье у меня есть, образование элитное что еще надо? На харч и шмотки всегда заработаю. А вот с девчонками мне не везет. Как началась неправильно моя любовь шальная, так все и дальше катится. Вот и Лильен сбежала, а я к ней со всей душой, на полном серьезе. Куда там
Если ты из-за девчонки в дело ввязался, мрачно сказал Рыбак, можешь идти, тебя никто не держит.
Ты что?! испугался Звон. Я? Я с вами до последнего буду. Я себе доказать хочу, что я могу. Даже если нас всех повяжут, я
Тьфу, тьфу, тьфу! суеверно заплевался через плечо Рыбак. Замолчал бы ты лучше!
Просто, оскалил зубы Звон, тогда во всех газетах пропечатают, кто я по-настоящему, и все поверят. Мне, с неожиданной тоской он посмотрел на Чару, никто не верит. Никто. Что я могу что-то в самом деле. А я могу. Мне только с девчатами не везет. Меня, должно быть, запрограммировали на облом. Отец и запрограммировал.
Может, я ему отомстить хочу таким образом. Чтоб ему тошно стало.
Рыбак плюнул еще раз уже с досады, медленно встал и побрел на кухню, оставив Звона исповедоваться Чаре. Когда он шел по коридору, он слышал, как взлетал и прерывался голос Звона. Странный он парень, с двойной начинкой. Живет здесь, без документов, а образование имеет очень хорошее. Зарабатывает тем, что делает проекты и доклады для ребят из высшей школы, а сам никуда не поступает. Давно бы уже колледж закончил, профессию получил, а он все без дела болтается. Ничего до конца не доводит, хотя может. Глупо все это, глупо. «А ты как сам подставился, прозвучал некий внутренний голос, очень похожий на его собственный, тебе уже каждый встречный и поперечный в лицо говорит, что ты скоро сдохнешь. Тебе лет-то сколько?» «Пусть, упрямо ответил Рыбак, никто не смеет мне указывать, что делать. Я сам сделал свой выбор. Когда захочу, тогда и помру я хозяин своей жизни. Захочу удавлюсь, захочу с крыши брошусь. Но я тоже хочу доказать, что я Рыбак, больной, с гнилыми легкими, тоже кое-что могу и являюсь хозяином не только своей, но и ваших жизней! Завтра повеселимся вместе! Спокойной ночи, централы!»