Лунин решил так и поступить. А вот что делать
дальше, он представлял себе достаточно смутно. Найти Валерия, забрать Ольгу и
тут же уехать? Но в Столицу возвращаться было опасно, поэтому он очень
рассчитывал на помощь своего самарского знакомого.
Наконец наступило время идти на автостоянку. Перед посадкой Келюс обменял свои
рубли на разноцветные бумажки с изящным рисунком - новые украинские карбованцы,
проверил еще раз нехитрый багаж, уместившийся в небольшом рюкзаке, и, обреченно
вздохнув, доверил свою судьбу старому, дребезжащему автобусу.
В Судаке Келюс никогда не был. Маленький белый городишко не произвел на него
особого впечатления. Передохнув немного на автостанции, Николай, порядком
измотанный долгой поездкой по бесконечным крымским серпантинам, побрел к центру,
в поисках базы Южно-Крымской экспедиции. Городок был полон пляжниками, знать не
знавшими ни о каких археологах, но Николай вовремя вспомнил о верной примете, о
которой как-то упомянул Валерий - полуразрушенной старинной башне, возле которой
и располагалась база. Башню, заметную прямо с набережной, Лунин нашел быстро.
Пройдя по узкой улочке, он добрался до небольшого дворика, где стояли несколько
невзрачных сараев, водопроводная колонка и длинный пустой стол со скамейками.
Прямо посреди заросшего вишневыми деревьями двора валялась большая куча битой
керамики, несколько поломанных кирок и тачка без колеса. Сомневаться не
приходилось - база экспедиции была именно тут. Впрочем, об археологии тут больше
ничего не напоминало. На скамейке стоял огромный таз, наполненный черно-красными
спелыми вишнями, а рядом пристроились несколько банок - обитатели базы явно
собирались заняться консервированием. На деревянном крыльце небольшого домика
стояла кастрюля с чем-то белым, напоминавшим манную кашу, а двор крест-накрест
пересекали веревки, на которых демократично разместилось мужское и женское
белье.
Келюс, пропадавший в студенческие годы в степных экспедициях и привыкший к их
суровому палаточному быту, лишь покачал головой при виде таза с вишнями и
кастрюли с манной кашей. Решив подождать кого-либо из обитателей и движимый еще
не исчезнувшим любопытством, он склонился над грудой брошенных на произвол
судьбы находок. Николай не особо разбирался в средневековой археологии и мог
лишь констатировать; что керамика обычная, кухонная, XIV - XV веков.
Внезапно за его спиной прочавкали шаги, Лунин обернулся и обнаружил, что на
крыльцо вышел какой-то абориген.
- Добрый день, - начал он, но не тут-то было.
- А ну убирайтесь! - завопил абориген. - Сейчас милицию позову! Хулиганы!
Николай, несколько пораженный такой встречей, поглядел на аборигена
внимательней. Перед ним стоял крепкий бородатый парень лет тридцати с уже
наливавшимся брюшком, одетый в домашние тапочки и странного фасона штаны,
обрубленные у колен и покрытые рисунком в мелкий цветочек. В прежние годы из
такой материи в провинции изготовляли летние зонтики.
- Убирайтесь, говорю! - повторил владелец штанов в цветочек и издал звук,
немного напоминавший рычание.
- Да уберусь я, бином, - пообещал Лунин. - Мне только нужен Валерий...
Он назвал фамилию самарского бородача, надеясь, что это несколько охладит пыл
невежливого аборигена, но вышло иначе. Тот колыхнул брюшком и хмуро оглядел
Келюса с ног до головы:
- Нет тут его! Мы этого хулигана здесь терпеть не намерены. Поезжайте на Чабан-
Кермен. А вообще, кто вы такой?
- Я из Столицы... - начал было изумленный Лунин, абсолютно не представлявший
добряка Валеру в роли хулигана, но тут же осекся.
- Из Столицы, значит?! - возмущенно возопил абориген, словно сам факт визита из
Столицы в Судак являлся чем-то аморальным.