Ваша милость, солдат дадите? жалобно спросил Турицын.
Солдат не дам. Сие наш позор, нам его расхлёбывать, других не вмешивая, грозно сказал секретарь. Да и вам не всё бумажки перекладывать.
Над городом лениво проплывали серые чугунные тучи. Турицын медленно брёл по улице, старательно обходя лужи и конские яблоки. Иван, понятия не имевший, куда и за кем их отправили, шёл чуть поотстав. Товарищ и учитель его не был расположен к разговорам. На вопросы отмалчивался, только хмурил
брови и ничего не говорил, даже не оборачивался.
Наконец, Елисеев обогнал его и встал на пути, перегородив дорогу.
Дай пройти, сквозь зубы прошипел Турицын.
Обязательно, согласился Иван. Токмо объясни, чего ты как в воду опущенный?
А чему радоваться? зло бросил Василий.
Ты меня спрашиваешь? удивился Елисеев.
Ладно! сдался его наставник. Не по душе мне поручение Хрущова. Боязно.
Чего бояться-то?
Нрав у Федьки горячий. Не ровён час прибьёт, когда за ним явимся. Он такой, он может.
Живы будем не помрём, отделался скороговоркой Елисеев. Чего кликушничаешь?
Ты его просто не видел, вот и храбришься. Мы супротив него всё одно, что две сопли. На одну руку положит, другой прихлопнет. Мокрого места не останется.
Что, весь из себя Соловей-разбойник и сладу с ним никакого?
Турицын взял собеседника за грудки, подтянул к себе, потом опомнился, разжал пальцы, стряхнул с кафтана Елисеева несуществующие пылинки.
Я, братец, Хрипунова не один год знаю. Мы с ним ещё в Москве в Преображенском приказе вместе начинали.
Так он что из наших? ахнул Иван.
То-то и оно, что из наших, вздохнул Турицын. По штату числится подканцеляристом. Всё бы ничего, но имеет страсть чрезмерную к питию хмельного вина. Через то службой и поплатился. Загулял на несколько дней, в присутствие не пришёл. Испугался, что Андрей Иванович ему ушедрание престрогое сделает, пустился в бега. А теперь видишь, что сказывают дорогу мостит.
Пусть придёт, покается. Повинную голову меч не сечёт.
Енто смотря, чей меч. Да и не так легко Хрипунова уговорить. Силой его точно не возьмёшь. Жаль, что Хрущов солдат не дал. Не хочет сор из избы выносить. А как мы будем управляться, не его, дескать, забота.
Как выяснилось, не такой уж и большой Петербург оказался. При желании за несколько часов обойти можно. Копиисты тащились и широкими проспектами, и задворками не брезговали. Искали везде: у дворцов, у домов знатных, у бараков.
Несколько раз попадались рабочие и солдатские команды, занятые нехитрым, но важным делом мощением городских улиц. Турицын тщательно вглядывался в лица людей, но искомого Федьки Хрипунова углядеть не мог. Как сквозь землю провалился! Может, почуял, что за ним охота идёт, пусть охотнички и были неважными: того, кого ищут, опасались.
Удача улыбнулась копиистам поздно вечером, когда те совсем было отчаялись. Обоим не хотелось представать перед грозными синими очами Хрущова с пустыми руками, хотя неведомый Федька Хрипунов страшил Ивана ничуть не меньше. Впрочем, был у Елисеева в колоде один козырь, о котором он никому, кроме родителей своих, не рассказывал.
Дюжина мужиков в сермяжных грязных кафтанах, суконных портах, шапках набекрень, укладывала булыжники возле свежепостроенного богатого особняка.
Наблюдал за работниками важный господин в шёлковом, расшитом серебром камзоле. Время от времени господин промакивал лоб большим, похожим на скатерть платочком и ругался.
Василий схватил Ивана за рукав, горячо прошептал на ухо:
Вот он, Федька-то!
Где? заозирался Елисеев.
Худющий такой, высокий Видишь?
Взгляд Ивана ненадолго задержался на худом длинном человеке, ловко орудовавшем большой деревянной «бабой» в одиночку. Сразу стало ясно силушка у него действительно имеется. Другие работники подымали инструмент вдвоём-втроём, а этот махал, будто пёрышком.
Что будем делать?
Сначала поговорим, а там посмотрим, с напряжением в голосе ответил Турицын.
Длинный так увлёкся работой, что не замечал ничего вокруг. Договорившись с важным господином (это был помощник городского архитектора), чтобы тот подозвал к себе Хрипунова, копиисты спрятались за оградой, и вышли, когда Фёдор откликнулся на зов.
Узнав Турицына, беглец недобро насупил брови.
Нашли таки
А ты как думал? по праву старшего выступил Василий. Чай, не иголку в стоге сена искать. Занятие привычное.
И что со мной делать думаете? ещё сильнее насупился длинный.
К Хрущову доставим, а уж он и порешает.
Давайте договоримся вы меня не видели, я вас знать не знаю. Разойдёмся, как в море-окияне корабли, предложил Хрипунов.
Не пойдёт. Нам без тебя возвращаться не след. Шёл бы ты, Фёдор, с нами, подобру-поздорову, а не то
Что? Хрипунов угрожающе повёл мускулами, и голос Турицына сразу убавил в твёрдости.
Не дури, Федя. Тебе же лучше будет.
Глаза Хрипунова налились злобой, он с силой оттолкнул от себя копииста:
Брысь отсель!
Турицын,
не устояв на ногах, повалился задом прямо в грязь. Помощник архитектора опасливо отскочил в сторону (а ну как подвернётся под горячую руку!). Рабочие, побросав кирки и лопаты, исподлобья наблюдали, не вмешиваясь.