«Что за глупости, устыдившись этого порыва, подумал он. Видно, и вправду давно не отдыхал, отвык. И потом, Лина Ей так нужна эта поездка».
Мне как-то не по себе, признался он Стелле, которая все так же глядела на него. Кажется, только я уеду, как случится что-то Он хотел сказать «непоправимое», но в последний момент удержался и произнес: важное.
Невозможно всегда все контролировать, Мить, мягко заметила она. Так и с ума недолго сойти. Нужно уметь доверять другим, а еще иногда
Да доверяю я тебе! Больше, чем себе, ты же знаешь! горячо перебил он.
иногда полезно предоставлять всему идти своим чередом, закончила она фразу. Вот увидишь, ничего тут без тебя не развалится. Скоро вернешься обратно, и тебе покажется, что отпуск был слишком коротким. Может, даже решишь, что вовсе не хочешь возвращаться в постылые будни и видеть «Мителину».
Последние слова, подумалось ему, Стелла произнесла с затаенной горечью. Она, видно, тоже осознала это, и догадалась, что он понял, потому что слегка смутилась это было так не похоже на нее. Однако девушка тут же взяла себя в руки и сказала с легкой усмешкой:
Хватит, развели мелодраму! Лети к своей ненаглядной и передавай привет от меня!
Стелла отошла от шефа, вернулась за свой стол и уткнулась в монитор, давая понять, что разговор окончен. Митя ощутил легкое разочарование ему нравилось разговаривать со своей помощницей, и он знал, что будет скучать по ней в отпуске. Около трех лет они практически ни на день не расставались, не считая выходных.
Передам, ответил Митя и направился к двери, обязательно.
Стелла права: сколько можно прощаться, не на войну же он уходит. Ерунда какая, право слово.
Не вздумай привезти мне дурацкую ракушку или магнит! Сделай милость, придумай что-нибудь оригинальное, раздалось вслед.
Митя рассмеялся и пообещал проявить фантазию.
Уже выйдя в коридор, прежде чем, закрыть за собой дверь, он еще раз оглядел просторный, такой родной офис «Мителины» место, ставшее за последние годы вторым домом.
Да что там, уж если честно, порой здесь ему было куда уютнее и спокойнее, чем дома Митя отогнал эту мысль, улыбнулся на прощание Стелле и решительно закрыл дверь.
Глава 2
Привет, Ангелёнок! сказал Митя.
Митюша! Лина всегда приветствовала мужа таким удивленно-радостным тоном, будто никак не ожидала, что он ответит. Только что звонила тебе на работу, а Стелла сказала, ты уже ушел.
Совершенно правильно сказала. Скоро буду. Ты вещи уложила?
Да, но Вообще-то По-моему, нужных вещей так много, что
Всё с тобой ясно, усмехнулся Митя.
Он готов был голову дать на отсечение, что жена попросту позабыла про багаж, спохватилась лишь пару минут назад, и сейчас пытается сообразить, что засунуть в чемодан.
Приеду, разберемся, пообещал он.
Оторванность Лины от мира поражала воображение. Она могла отправиться в магазин за молоком и притащить полную сумку разных продуктов, за исключением молока. Могла выйти из дому и через час вернуться, потому что забыла, куда и зачем пошла.
Ангелина постоянно оставляла на кассе сдачу, теряла ключи, кошельки,
зонты и перчатки. На ней не жили часы и украшения: она носила их не дольше месяца, а потом часы останавливались, замочки сережек ломались, звенья цепочек рвались, кольца слетали с пальцев.
Готовить его жена научилась совсем недавно и теперь Митя учился есть то, что она пыталась сварить, потушить или пожарить. Самое парадоксальное заключалось в том, что иногда это бывали обалденно вкусные блюда, а иногда несусветная гадость. Просто Ангелина могла решить, что в мясное рагу непременно стоит добавить ананас, а в пирог с яблоками тертый сыр.
Ко всем странностям жены Митя относился с полным пониманием, не раздражаясь и ничему не удивляясь. Он ясно сознавал, что ему выпала редкая миссия жить с гением. Его жена была художницей, и он точно знал, что никто из современных живописцев не может сравниться с нею силой таланта. Хотя похвастаться широкой известностью Лина пока не могла, Митя был убежден, что все еще впереди.
То, что Ангелина обладает огромным, удивительным даром, он понял давно, впервые увидев ее картины, когда они оба были еще студентами. Она писала так глубоко и верно, что Митя буквально кожей ощущал ее талант, преклонялся перед отчетливой жизненностью манеры. Он благоговел перед нею и считал своим долгом оберегать от внешнего мира. То, что образы, рождающиеся в голове у жены, не могли ужиться с уборкой, кастрюлями и обеденным меню, Митя находил вполне естественным.
Он решил поехать отдыхать, главным образом, из-за нее. Сам тоже не был в отпуске три года, но абсолютно не печалился по этому поводу, с головой погрузившись в работу, которая приносила удовольствие, а в последнее время еще и хороший доход.
Но Лине, судя по всему, требовалась смена обстановки. В последнее время она стала вести себя еще более непредсказуемо и странно, чем обычно. Митя полагал, что все дело в кризисе, который время от времени случается у всех творческих людей.
Возвращаясь с работы, он видел, что мусорное ведро до краев наполнено скомканными листками Лина делала зарисовки, потом безжалостно рвала на клочки и выбрасывала их. Судя по количеству выброшенного, у нее не получалось сделать того, что она задумала.