Я послал за коронером, объявил Пейнтер в свою очередь, поворачиваясь к секретарю. Проследите, чтобы до его приезда никто ни к чему не прикасался в этой комнате.
Почему бы вам и коронеру вообще не перебраться сюда, предложил Шейн. Все было бы намного проще, не говоря уже о сэкономленном времени.
А почему бы вам не убраться отсюда к чертовой матери?! завопил Пейнтер.
Я только хотел вам помочь, возразил детектив, флегматично пожимая плечами.
Мне нужно одеться, объявил Монтроз, надеюсь, вы не станете возражать, если я отлучусь на несколько минут?
Его просьба осталась без ответа.
Я разыскивал вас все утро, сварливо сообщил Пейнтер.
А я и не думал прятаться, возразил детектив, откидываясь на спинку кресла и затягиваясь сигаретой.
И мне известно, где Шарлотта Хант провела последние часы своей жизни, продолжал Пейнтер, занимая любимую позицию напротив детектива.
Никогда бы не подумал, что вы способны на ревность.
Вам придется многое объяснить мне, Шейн.
Вот этого я как раз и не собираюсь делать.
Глаза Пейнтера кровожадно сверкнули.
Я хочу немедленно прочитать признание доктора Педике, если вы не возражаете, объявил он, непроизвольно сжимая кулаки.
Его признание? Шейн недоуменно поднял брови.
Не делайте из меня идиота. Монтроз видел его собственными глазами.
Не могу отвечать за мистера Монтроза, мягко объяснил Шейн, но лично я готов присягнуть, что доктор Педике не оставлял никакого письменного признания.
Бросьте ваши уловки, Шейн, рявкнул Пейнтер, распаляясь не на шутку.
Не переживайте, успокоил его детектив, доктор Педике действительно оставил частное письмо, но оно не должно заинтересовать вас.
Мне лучше судить, взвился Пейнтер. Куда вы подевали его, черт вас возьми?
Шейн равнодушно указал на горстку пепла.
Я так и думал, что вы не захотите прислушаться к голосу разума, и поэтому сжег его.
Предварительно прочитав его, не так ли?
Естественно.
Сраженный такой неслыханной наглостью, Пейнтер механически подвинул себе стул и упал на него, растерянно хлопая ресницами.
Вы либо законченный кретин, Шейн, либо самый отпетый негодяй, какого мне когда-либо приходилось видеть, произнес он тоном общественного обвинителя.
Вам решать, усмехнулся детектив, затягиваясь сигаретой.
Я вижу вас насквозь, Шейн.
Поскольку последнее замечание не требовало комментариев, детектив деликатно промолчал.
Вы влипли по уши, Шейн, предупредил Пейнтер. Вы даже сами не соображаете, насколько вы влипли. Прости меня Господи! До вас что, не доходит, куда может завести подобная самодеятельность? Подумать только! Уничтожить улики по делу об убийстве!
Тем не менее я проделал это, ответил детектив. И хватит, Пейнтер. Вы сами понимаете, что у вас не остается иного выхода, как пойти на соглашение со мной. Вам не терпится узнать, что известно мне. Пора бы уже сообразить, что вы останетесь ни с чем, если не прекратите размахивать дубинкой.
Пейнтер вздрогнул и сделал небольшую паузу, пытаясь взять себя в руки.
Что было в признании доктора Педике? упрямо по вторил он.
Этого вы никогда не узнаете.
Не забывайте, Шейн, предупреждаю вас. Черт возьми, я не против сотрудничества, зарубите это себе на носу. Но ваше вызывающее поведение делает наш альянс невозможным.
Мы будем сотрудничать, но на моих условиях, уточнил детектив, наблюдая за маленьким человечком из-под опущенных ресниц с выражением, появляющимся на лице опытного рыболова, стремящегося привлечь внимание крупной форели к насаженной на крючок сушеной мухе.
В моем распоряжении все козырные карты, хладнокровно разъяснил он. У вас же ничего, кроме гонора. Мне нет необходимости блефовать, говорю вам прямо. Я спалил письмо болвана Педике, чтобы помешать вам стать всеобщим посмешищем. Иначе, произведя первый арест, вы тут же помчитесь в ближайшую газету с заявлением, что дело об убийстве закончено. И тем самым испортите все, что можете, включая собственную репутацию и жизнь моего клиента. Понимаю, что на вас оказывают давление. Я же, слава Богу, свободный человек и имею возможность работать так, как считаю нужным. Если у вас хватит терпения не дергаться в течение двадцати четырех часов, я на блюдечке поднесу вам такую
историю, что о ней прокричат все крупнейшие газеты страны. Предлагаю в последний раз. Я жил в Майами до вас и останусь здесь после вашего отъезда. Если у вас сохранилась хотя бы крупица здравого смысла, вы ухватитесь за мое предложение. Вся слава, естественно, достанется вам. У меня свой интерес в этом деле. Ну так как же, по рукам или нет? Шейн встал на ноги, ожидая ответа Пейнтера.
Двадцать четыре часа! простонал тот. Вы не понимаете, что сделают со мной газеты за это время. Если же, не дай Бог, произойдет еще одно убийство
Больше убийств не будет.
Губернатор грозится назначить служебное расследование.
Не паникуйте. У него это вошло в привычку. Итак, двадцать четыре часа?
Сейчас уже начало двенадцатого, нерешительно пробормотал Пейнтер, глядя на часы.
Следовательно, встречаемся завтра в двенадцать, Шейн решительно двинулся к двери.
Не вставая со своего места, Пейнтер кивком подтвердил свою капитуляцию и проводил детектива грустным взглядом.