Я же тебе сказал, что ты должна увериться в своих чувствах!
А я уверилась! закричала она в ответ. Уверилась! Но только я не могу любить тебя таким дешевым способом. Только не здесь, Швед! Прошу тебя!
А где же?
Все равно где. Почему бы нам не вернуться в мотель?
Я распахнул дверцу машины и выскочил наружу. Прохладный ветер приятно ударил в лицо. Я подошел к самому краю скалы и посмотрел вниз на пенящиеся буруны, которые ударялись о скалы где-то внизу, в нескольких десятках ярдов подо мной. Через какое-то время я вернулся к машине и снова сел за руль. Мне все еще трудно было говорить спокойно.
Хорошо, согласен, сказал я.
Я протянул руку к ключу зажигания. Рука Корлисс столкнулась с моей.
Дай мне еще сигарету, сказала она.
Я зажег сигарету и протянул ей. Потом сделал еще глоток из бутылки. Ром показался мне мягким, как масло.
Она прошептала дрожащим голосом:
И не сердись на меня, Швед. Прошу тебя. Ведь я хочу, чтобы у нас все было хорошо. Так хорошо, как только это может быть.
Даже со свечами, сказал я.
Она снова рассмеялась своим грудным смехом.
Да, на этот раз или все, или ничего. Ты не хочешь на мне жениться, Швед?
Роджер, сказал я.
Не понимаю.
Это значит договорились. В какой церкви ты хочешь венчаться?
С меня хватит и судьи.
Роскошно! сказал я. Просто роскошно! Брачную лицензию мы можем получить завтра. А до этого?
Корлисс снова потянулась ко мне, и ее губы затеребили мою нижнюю губу.
Ты не разочаруешься во мне, сказала она многообещающим тоном. Я буду твоей, как только вернемся в мотель.
5
Я взял из руки Корлисс сигарету и затянулся.
Но все это не только разговоры?
Она убрала со лба мокрую прядь волос.
О каких разговорах тут вообще может быть речь?
Ну, то, что ты хочешь выйти за меня замуж? Ты действительно хочешь выйти замуж за человека, которого ты только... Я посмотрел на часы, было пять минут первого. Ну, которого ты не очень давно знаешь?
Она провела кончиком языка по верхней губе.
Почему ты задаешь такой вопрос? У тебя что, есть что скрывать?
Нет.
Я узнала бы тебя
лучше, если бы мы были полгода помолвлены?
Сомневаюсь. Но ведь тут еще дело в "Пурпурном попугае".
А он здесь при чем?
Этот мотель стоит больших денег.
Верно, согласилась она со мной. Почти двести тысяч. Но я все-таки не понимаю, какое могут иметь значение деньги?
Я не хочу играть роль супруга миссис Корлисс, сказал я.
Она провела рукой по моему рукаву.
Такого я от тебя никогда и не потребую, Швед.
Я поделился с ней моими планами:
Сначала я хотел поехать в Хиббинг и купить там ферму. Но самым главным было для меня осесть на каком-нибудь постоянном месте. Возможно, даже и обзавестись семьей. И я не понимаю, почему я не могу этого сделать с таким же успехом и в Калифорнии!
Я тоже этого не понимаю.
Муха продолжала жужжать. Корлисс протянула руку и раздавила ее на стекле, неторопливо и словно нехотя.
Во всяком случае, морская служба для тебя кончилась, Швед, продолжила она и вытерла руку о кожаную обивку сиденья. Голос ее стал гортанным и хриплым: Ну, чего же ты ждешь? Мне казалось, что тебе не терпится соблазнить меня?
Конечно!
Чего же мы все еще стоим на месте?
Я быстро и круто развернул машину и поехал по дороге, ведущей вдоль побережья на юг. Сперва со скоростью пятьдесят миль в час, потом восемьдесят и все девяносто. Покрышки визжали на поворотах. Мы оба были счастливы и смеялись как сумасшедшие.
В баре все еще горел свет, но неоновый попугай уже не светился. Я промчался мимо мотеля, не заметив его, а потом мне пришлось возвращаться с целых полмили. Корлисс меня даже высмеяла по этому поводу.
На стоянке для машин она приложила палец к губам.
А теперь тихо, Швед, прошу тебя. Я не хочу, чтобы Уэлли или Мэмми что-либо заметили до того, как мы поженимся.
Я поцеловал ее пальцы.
Ясно.
Когда я помогал ей выйти из машины, она всем телом прижалась ко мне, и мы слились в долгом поцелуе, не говоря ни слова.
Может, мне лучше сперва пройти в свое бунгало? прошептал я.
Нет, шепнула она, коснувшись языком моих губ, а потом снова прижалась ко мне, так что я мог чувствовать каждую линию ее тела. Нет!
Ты дьявол, а не женщина! прошептал я.
Она еще теснее прижалась ко мне.
Почему?
Я люблю тебя!
Я тебя тоже, Швед.
Сопровождаемые стрекотом цикад и удушливым ароматом накотианы, мы дошли до ее двери. Под ногами у нас шуршал гравий.
Я осторожно, чтобы не заскрипели петли, открыл наружную решетчатую дверь. Корлисс сунула руку в сумочку, ища ключ. В этот момент на веранде кто-то тихо, словно извиняюще, кашлянул, так близко от нас, что я мог дотронуться до него рукой. Потом вспыхнул верхний свет.
В качалке сидел Уэлли, обрюзгший бармен. На нем все еще была его белая форма, а на коленях у него лежала большая конторская книга. На ней маленькая счетная машина и огромная пачка засаленных счетов.
Корлисс провела рукой по лбу.
О, боже ты мой! Совершенно забыла! Ведь сегодня среда!
Уэлли хмуро посмотрел на меня.
Я жду уже час. Потом его физиономия просветлела. А дела на этой неделе действительно шли хорошо. По моим расчетам, наш доход увеличился на триста долларов.