Беспокойство дядьки Митяя рассеялось, едва они дошли до своей цели. Взволнованные слухами люди собирались вокруг дома Валентина Георгиевича. В основном в толпе перетаптывались с ноги на ногу старухи, но нашлись и пара мужчин, и стайка подростков, привлечённых бесплатным развлечением.
Чего собрались-то? хмуро поинтересовался участковый.
И на него мгновенно обрушился шквал голосов. Взволнованные люди, перебивая друг друга, пытались узнать, что же произошло у Андрея Семёновича. Старухи завывали, потрясая морщинистыми кулаками и шамкая беззубыми ртами. Подростки веселились кто прятал улыбки, кто смеялся в открытую.
Ну у тебя тут и зоопарк тихо отметил один из оперов, подталкивая Валентина Георгиевича локтем в бок.
Тихо, тихо! разозлившись, участковый повысил голос. Тихо! Расходитесь по домам! Что за демонстрация?!
Толпа снова загудела. Послышались недовольные выкрики:
Он там девочек насилует, а мы по домам сидеть должны?!
Мы знать хотим! Имеем право!
Да нехристь он, нехристь!
Руки в кровишше по локоть, чаво ты иво защишшаишь?!
А я всегда знал, всегда знал, что он не такой какой-то!
Валентин Георгиевич зло глянул на дядьку Митяя, но промолчал. Разгонять толпу смысла не было, люди всё равно собрались бы у дома Андрея Семёновича, только поносили бы уже и бизнесмена, и полицейских одновременно. Сплюнув на землю, участковый рявкнул:
Ну-ка, дайте пройти! Дорогу уступите, не мешайтесь хоть!
Толпа неохотно расступилась перед ними. Люди горячо обсуждали друг с другом слухи, старухи по несколько раз переспрашивали, что имели в виду их товарки. Те, кто ещё не ослеп, в подробностях описывали более слабым зрением пятна крови на рубашке Дмитрия Юрьевича. А тот, гордо задрав голову, стоял сразу за хмурыми полицейскими.
61.
Андрей Семёнович стоял на кухне, наблюдал за улицей через тюлевую занавеску на окне, пожелтевшую от впитавшегося в неё никотина, и курил. Пашка, непривычно тихий, молча сидел на табуретке и запихивал в рот один пирожок с картошкой за другим. Принесённый Мариной таз стремительно пустел. Сизоватый дымок кольцами завивался под потолком ветхого дома, разгоняемый только редким проникающим внутрь ветерком и крыльями мух.
Зеваки уже собрались перед его домом, хотя и не в том количестве, что он ожидал.
«Остальные, должно быть, придут со стариком и ментом Шакалы.»
Пашка на табурете вздрогнул, будто прочитал мысли отца. Мужчина покосился на полоумного, и снова перевёл взгляд на зевак. Люди на улице делали вид, что их никоим образом не интересует ни сам Андрей Семёнович, ни его сын, ни его дом, ни его гараж. Маньяк прикоснулся пальцами к пульсирующим лёгкой болью царапинам на щеках, и зло оскалился.
«Сучка. Она это нарочно. Знала, чем всё закончится. Передала весточку»
Он почувствовал, что мысли начинают путаться и сокращаться, превращаясь в животные порывы, и глубоко затянулся, пытаясь успокоить сердцебиение. Голову требовалось сохранять холодной, чтобы разыграть карты верно. Нужно быть терпеливым и расчётливым, как затаившаяся в кустах гадюка. Гадюка ведь не нападает на людей, пока те не наступят на её гнездо или на неё саму?
Пашка за спиной мужчины громко всхлипнул. Как будто несколько часов подряд плакал навзрыд, и только теперь успокоился. Но когда Андрей Семёнович повернулся к нему, тот сидел совершенно спокойно, а его расслабленное лицо, казавшееся нелепо стёкшим вниз с черепа, не выражало никаких эмоций. Застывшая маска тупого безразличия.
Пашка
Мужчине вдруг стало тоскливо и страшно. Но сын не повернул голову
на его зов.
Пашка?
М?
Дурачок не поменял позы и выражения лица. Просто вытолкнул из себя воздух, придав этому вздоху вопросительную интонацию.
Ты помнишь, что нужно сделать?
М
Ты всё сделаешь?
М
Этот ответ мог означать что угодно. Но Андрей Семёнович предпочитал думать, что Пашка пытался сказать что-то положительное.
62.
Света медленно приходила в себя. После ухода сестры с ней приключилась истерика, которая успокаивалась мучительно долго. Женщина чувствовала себя одинокой, всеми покинутой и брошенной в безвестности. Ей отчаянно требовалось поговорить. Убедиться, что взбесившая Марину новость не связана с Катей. Просто услышать чей-то знакомый голос.
Она вошла в комнату и, присев на краешек кровати, взяла в руки телефон. Пароль женщина набрала автоматически, даже не думая о том, что делает. Открыла телефонную книгу. Привычно ткнула в имя.
Абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети
Холодный механический голос заставил Свету вскрикнуть. С трудом заставив себя отвести руку с трубкой в сторону, женщина взглянула на экран. Катя. Она автоматически набрала номер дочери.
оставить сообщение после звукового сигнала. сообщила трубка тихо и тонко пискнула.
Катя Катя, я
Слезинка упала на сенсорный экран, нарисовав на нём радугу, и Света нажала отбой. Тишина пустого дома становилась невыносимой. Но в то же время она так боялась выйти!
Снова пролистнув список контактов, Света тщательно выбрала нужный. На всякий случай проверив дважды, она нажала на имя. С облегчением увидела, что на экране появилась фото улыбающегося Артёма. Старое фото, ещё из тех времён, когда они жили вместе. Которое она зачем-то копировала на каждый свой новый телефон.