При виде жены лицо криминалиста расплылось в широкой улыбке.
Вот приятный сюрприз, дорогая!
Прости, что помешала тебе работать, но я только что получила телеграмму из Вероны.
Надеюсь, никаких дурных вестей?
Не знаю.
То есть как это?
Приезжает мой отец.
Не может быть! Ромео в Бостоне? Да это замечательно! И ты не считаешь это хорошей новостью?
Конечно, я буду счастлива снова увидеть папу, но
Но?
Как его воспримут здесь?
Сайрус вернулся на землю.
Да, разумеется немного помолчав, пробормотал он.
И однако семейная драма сперва вроде бы утихла. Крепко обнявшись, Ромео и Джульетта поклялись друг другу в вечной любви и верности до гроба, после чего синьора Тарчинини согласилась наконец вернуться к плите и в знак примирения приготовить равиоли. При этом она излагала длиннейший перечень всего, что супруг должен передать их живущей в изгнании дочери. Ромео слушал довольно рассеянно все его мысли занимал предстоящий ужин.
Новый кризис наступил, когда пришла пора расставаться. Дети, которым разрешили не ходить в школу, сначала обрадовались столь неожиданной удаче, но мало-помалу, по мере того как приближалось время отъезда отца, стали чувствовать, как меняется привычная домашняя атмосфера, и все, включая младшего, пятилетнего Дженнаро, замерли в тревожном ожидании.
В пять часов Ромео застегнул чемоданы. Он бодрился изо всех сил, но напускное оживление выглядело ужасающе фальшиво.
Ma que! дрогнувшим голосом воскликнул Тарчинини. Я наверняка опоздаю, если буду продолжать в том же духе!
В ответ Джульетта, совершенно утратив самообладание, издала долгий, мрачный стон, а Дженнаро, Фабрицио и Розанна, как по сигналу, заплакали. Заразившись всеобщим унынием, старшие дети вплели в общий хор собственные стенания. При виде этого зрелища Тарчинини не выдержал и тоже превратился в фонтан. Всего за несколько минут уютная квартирка на виа Пьетра стала напоминать Стену Плача в день всенародного покаяния. Жизнерадостный бой часов показался в эту минуту скорби совершенно неуместным. Ромео надел мягкую шляпу, украшавшую его голову только по воскресеньям. Это окончательно повергло Джульетту в панику.
И у тебя все же хватит жестокости уехать, бессовестный?
Растерянный комиссар попытался воззвать к ее здравому смыслу:
Ma que! Поезд ведь не станет меня ждать, а, Джульетта?
Если ты уедешь, я покончу с собой!
Да ну же, возьми себя в руки!
Клянусь, я покончу с собой! А бамбини? О них ты подумал, бессердечный отец? Они останутся и без папы, и без мамы! Ты этого хочешь? Ну, смелее, признавайся, бездушный ты человек!
Соседи навострили уши, и под окнами Тарчинини начали собираться любопытные.
Понимая, что эта сцена может затянуться до бесконечности, Ромео повернулся к детям.
Надеюсь, хоть вы будете благоразумнее своей матери!
Но Дженнаро первым бросился к отцу и, вцепившись в его брюки, завопил:
Не уезжай! Не уезжай!
Фабрицио схватил отца за руку.
Останься с нами, папа! Останься с нами! рыдал он.
Розанна, забыв о своем увлечении мистикой, голосила:
Не оставляй нас, папа! Не оставляй!
Альба, повиснув
у отца на шее, едва не задушила его и, рыдая в самое ухо, жалобно бормотала:
Что с нами станет без тебя?
Что до Ренато, то он пошел к двери и, раскинув руки и ноги крестом, преградил выход.
По доносившимся до них крикам соседи вообразили, будто Тарчинини хочет бросить семью, и, забыв обо всем, что до сих пор знали о Ромео и Джульетте, стали возмущенно обсуждать, не пора ли вмешаться. На улице собиралось все больше зевак, и все пытались разобраться в драме, отзвуки которой достигали их ушей. Какой-то пессимист, предчувствуя кровавую развязку, бросился искать полицию. Полицейский, новичок, ничего не знавший о привычках обитателей виа Пьетра, с весьма похвальным рвением бросился на помощь. Звонок в дверь на время прекратил концерт. Вопли и стоны оборвались. Комиссар сам открыл дверь и с изумлением воззрился на блюстителя поряка и встревоженные лица соседей. Полицейский твердой рукой отодвинул Ромео.
Что здесь происходит?
И не ожидая приглашения, страж закона вошел в комнату, где утомленные переживаниями члены семейства Тарчинини, глотая слезы, переводили дух. Полицейский удивленно повернулся к Ромео.
Что с ними?
Грустят.
Почему?
Потому что я собираюсь в путешествие.
На физиономии молодого человека появилось лукавое выражение.
Ах, вот как, в путешествие? И куда же это?
А вам какое дело?
Ого! Может, смените тон?
Я говорю так, как считаю нужным!
А что, если я на всякий случай отведу вас в участок?
Скорее я прикажу отправить вас в какой-нибудь медвежий угол за глупость!
Что?
Ma que! Вы начинаете действовать мне на нервы, молодой человек! Живо топайте обратно на пост, если не хотите нажить очень крупные неприятности!
Вы мне угрожаете?
Вот именно!
Но по какому праву?
По праву, которое мне дает чин комиссара полиции!
Страж порядка стоял как громом пораженный. Вот влип так влип!
Вы вы пробормотал он.
Комиссар Тарчинини из уголовной полиции.
О, в таком случае, это совершенно меняет дело Приношу вам искренние извинения, синьор комиссар я я ведь не мог догадаться, правда? Этот кретин прибежал ко мне, вопя, что тут чуть ли не резня Ну, попадись он мне только!