Дядя Рой рассказал Магну некоторые хитрости гусей, коз и овец на съедение войску лучше гнать своим ходом и разделывать на месте. Если нужно срочно перебросить груз с места на место, на не очень далекое расстояние, лучше сделать это на людях, а не на телегах. Опытным путем проверено толпа людей эффективнее кучи телег. И так далее.
Но все эти ухищрения тоже работают до определенного момента. Не удивительно, что города в средневековье дорастали примерно до пяти тысяч населения и останавливались в росте. Естественная граница, очерченная логистикой. Конечно, были исключения подтверждающие правила Париж, Лондон, Антверпен. В моем случае Караэн. Как правило это из-за того, что такие города расположены на крупной водной магистрали. На корабль влазит куда больше, а тащить тонн десять груза, могут десять бурлаков. Удобно.
К тому же, когда города разрастались до таких размеров, они уже не были тесными человейниками прячущимися за стенами. В Караэне плотно застроен был только Старый Город. Поместья
в Новом Городом имели при себе участки, как минимум, соток десять. Огороды, скотные дворы в общем, горожане отчасти обеспечивали себя едой на месте. Да и за стенами начиналась почти сплошная застройка в стиле дачного кооператива.
С армией и её неустроенным бытом все сложнее. Неудивительно, что даже в таком образце технологичности и изобретательности, как Римская Империя, легион был ограничен 56 тысячами человек. В месте постоянной дислокации. Видимо, при отлаженных и регулярных поставках через четверо ворот компактного лагеря, больше людей просто никак не прокормить. Но до римлян мне было еще далеко. Очень скоро стало ясно, что около пятиста человек рядом с Караэном, из которых человек двести всадники абсолютный максимум военной силы в одном месте, который потянет местная дорожная сеть и средства доставки.
Мне пришлось распихать своих горцев и бородачей Ана по частям вокруг Караэна численностью примерно в пятьдесят человек. Получилось даже неплохо, что-то вроде гарнизонов. На воротах, в спорных поместьях, а сотня Текка осела в здании Ратуши, где теперь заседал мой зародыш парламента.
Как я и предполагал, люди активно включились в политические игры. По старой памяти это все еще кончалось поножовщиной одного из Серебряных зарезали на второй день после избрания. Город ответил на это волнениями, которые, впрочем, удалось быстро подавить. Гвена, даже без моего вмешательства, с помощью Эглантайн, за несколько часов распутала это убийство. За ним стоял один из бывших членов городского совета. Вернее, не совсем он, а его приближенные. Хотели сделать приятно уважаемому человеку. Он ничего не знал и вообще был против но эти нюансы он уже будет объяснять остальным серебряным. По старой традиции его потаскали в железной клетке по улицам и, не вынимая из клетки, засунули в подвал ратуши.
Толпа разграбила несколько его домов и кучу складов и амбаров. Золотые, кстати, против моего ожидания, очень активно вовлеклись в политический процесс. Именно на этапе штурма попавшей под «санкции» собственности. Видимо, сказывалась привычка. А вот ходить в ратушу и заседания заседать, аристократы пока брезговали. Почему, пригрозив ножом обитателям, обнести склад или дом благородно, а обсудить дела города удел быдла, я не вполне понимал. Магн, впрочем, чувствовал сходное отвращение к подобным посиделкам за пергаментам, поэтому оставалось надеяться, что со временем аристократы распробуют и втянутся.
К тому же, Вокула утверждал, что аристократы Караэна ближе по духу к ремесленникам с той лишь разницей, что основное ремесло у них война. С этим я был не вполне согласен все же многие рода не столько воевали, сколько владели магией и землями. Моя семья тому наглядный пример.
Зато теперь горожанам было чем заняться. На улицах бурно обсуждались законы и выступали серебряные, отстаивая свои нововведения. А я тихонько сконструировал печатный пресс. Примитивный. За пару часов на нем можно было отпечатать около сотни листочков размером с тетрадный. Текста туда влезало немного, потому как набирался он из крупных деревянных букв. К тому же, тут еще не было печатного алфавита, а письменный был сложный буквы могли меняться в зависимости от положения в слове, вдобавок писцы имели острую страсть к украшательству заглавных букв всякими завитушками. К счастью, в Древней Империи, от которой и произошел местный алфавит, был вариант для надписей на монументах. Проще, четче, лаконичней. Почти сплошняком прямые линии. Так что я взял его за образец и максимально упростил местное письмо. Но набирать деревянные дощечки-матрицы текста было все еще трудно писцы Вокулы, набранные вместо наборщиков, отчаянно лажали. И делали все долго. Пару абзацев могли набирать часами.
Пока, при всем желании, я не мог выпускать свою «газету» чаще, чем раз в пару-тройку дней. Впрочем, это было детали главная проблема была в бумаге. Тут её делать умели, но использовали чаще как материал для хранения особо ценных товаров и для черновиков в делопроизводстве. Любой важный документ и, тем более, книга, писалась на пергаменте выделанной коже. Пока я скупил все запасы бумаги в Караэне, и тем вышел из положения, но следовало подумать о своем бумажном производстве.