Скажи, командор, а ты точно уверен, что мои друзья, которых вы убили в Натандеме, на самом деле мертвы?
Ты о чём, Наби? удивился я, но по сердцу заскребли кошки.
Мне кажется, я видел в толпе человека, похожего на моего помощника Дор Хадана, медленно ответил низарит. Если это он, я должен доделать то, что не сделали твои бойцы. Как бы тяжело для меня это ни было.
Глава 2 Оживший призрак
Дальнейшее для Дор Хадана происходило, как во сне. Он зажал рукой рану в боку и, пошатываясь, стал уходить от полыхающего жилища. Огонь поднялся выше крыши и с гудением метался из стороны в сторону; где-то бил тревожный набат. Тени людей метались по улице, и низарит то и дело прислонялся к шатким заборам, чтобы его не заметили. В какой-то момент ноги у него отказали, он рухнул на землю, больно ударившись подбородком о слежавшиеся комья грязи. Полежав некоторое время, Дор Хадан пополз, удаляясь всё дальше и дальше от места, где погибли его боевые товарищи. В голове билась только одна мысль: добраться до Скайдры и рассказать о произошедшем амилю[1] Кафхэну Нофре. Самое обидное, он так и не понял, кто ворвался в дом и перебил низаритов. А ведь амиль потребует подробности.
Поэтому сжав зубы, молодой наёмник-убийца полз и полз, пока не скатился в какой-то овраг, на дне которого протекал зловонный ручей. Перемазавшись в грязи, глине и нечистотах, он сумел подняться наверх, и вскоре уже был в густом лесу. Там Дор Хадан осознал, что самое трудное позади, и потерял сознание. Очнулся от странного скуления. Шершавый язык какого-то животного облизывал его лицо. Низарит открыл глаза и увидел стоящего рядом большого пса, лохматого, со сбитой шерстью на боках и животе. За ним полукругом выстроились ещё несколько шавок поменьше. Они ждали, когда вожак вцепится в горло человека, насытится горячей кровью и плотью, после чего им тоже могло что-то перепасть.
Рука Дор Хадана медленно поползла под одежду, где был спрятан узкий изогнутый нож, который, к счастью, враги не обнаружили. Пёс зарычал, обнажая желтоватые клыки. Он почувствовал угрозу, наклонил лобастую башку и неожиданно отпрыгнул в сторону. Вся стая сорвалась с места и унеслась в лесную чащобу. Низарит вздохнул с облегчением. Бродячие собаки по своей наглости и злости ничуть не уступают волкам. Непонятно, что их испугало. Дор Хадан сразу перестал об этом думать, провалившись то ли в беспамятство, то ли в сон. Он проспал долго и чувствовал себя гораздо лучше. Тем не менее с раной надо было что-то делать.
Как только солнце поднялось выше и стало пригревать, молодой наёмник соскрёб с нескольких деревьев смолу и наложил её на рану, которая перестала кровоточить, и это было хорошим знаком. Он оторвал от одежды длинный лоскут и перевязал бок. Утомившись, долго сидел, прислонившись к стволу огромного дерева, периодически впадая в дрёму. Крови Дор Хадан потерял много, следовало аккуратно двигаться, чтобы не повредить рану.
Передвигаться пришлось мелкими шажками, да ещё хотелось пить. Очень. В горле стояла противная сушь пополам с противным запахом желчи, которую он выблевал ночью. Повезло найти ручей с чистой водой только к вечеру. От радости Дор Хадан напился так, что живот раздуло. Пока совсем не стемнело, он промыл рану и снова перевязался выстиранной тканью. Наставники хорошо научили его обходиться подручными средствами в случае ранения и всегда твердили, что самый опасный враг это грязь.
Дор Хадан шёл на север по ночам, логично рассудив, что днём с его внешностью соваться в деревни
очень опасно. Запросто прибьют чужеземца. Поэтому как только наползал утренний сумрак, он прятался в кустах или подходящем овраге, отсыпался, набираясь сил. А вот с едой было плохо, спасали только ягоды. Через несколько дней живот уже сводило от нестерпимой боли. В его положении, когда в руке только небольшой нож, даже заяц представлял угрозу. Тем не менее однажды низариту удалось поймать змею и сожрать её, предварительно пожарив в углях костра. Да, огонь Дор Хадан разводить умел, и сделал это сразу, как только немного окреп.
Передвигался он вдоль основной дороги, изредка делая крюк, чтобы обойти какую-нибудь стоящую на тракте деревушку. Днём было очень оживлённо. Крестьянские обозы, всадники, куда-то спешащие, кареты, войсковые подразделения все они шли или в Натандем, или в Скайдру. Дор Хадан свой третий шанс использовал сполна, и через двенадцать дней с облегчением разглядывал стены «Шёпота Ветра», где находилась резиденция низаритов. К особняку он решил идти испытанным способом: ночью. Его путь лежал с заросшего кустарником холма мимо слободки, где можно запросто нарваться на бандитов. Позволить себе умереть на пороге спасения мог только идиот или слишком нетерпеливый юнец. Дор Хадан таким уже не был, и поэтому терпеливо ждал, хотя смертельно устал. Да и рана давала о себе знать. Он приложил все силы, чтобы избежать процесс воспаления, но не очень удачно. От начинающегося жара Дор Хадан начал слабеть.
Одиннадцать ударов колокола городской ратуши возвестили, что время близится к полуночи. Проверив, на месте ли нож, Дор Хадан неслышно скользнул вниз, старательно выбирая место, куда поставить ногу, чтобы не поскользнуться песчаные осыпи тоже иногда коварны, а при его ране так и вовсе сулят большие неприятности.