Черт, глупый получился вопрос. Раз чешуя не пропускала магию, то и видеть я ее не могла. А тело короля для магии прозрачно.
Он ведь выжил, да? спросила я, стоя к дракону спиной. Мы улетели из дворца, и удавка пропала? Вы не успели его задушить?
Нет. Не успел. Не смог. У нас общая кровь и общая сила, как у сестер из Красной башни. Только они родились тройняшками, а я добровольно разделил свой черный уровень пополам. Теперь, если Эйнор умрет, я потеряю большую часть силы и не смогу трансформироваться в человека. Останусь драконом.
Неприятная новость. Настолько, что я надолго замолчала, не зная, что сказать. В голову лезли термины из психологии, сухие строчки энциклопедических статей. Стокгольмский синдром. Сломанная психика дракона, как разбитое зеркало, отражала реальность неправильно. Эйнор из морального урода превратился в доброго и заботливого отца. Помощника, защитника. Так было легче, проще, понятней. А еще совсем не больно. Тень поверил его словам, решил, что идея захватить королевство принадлежит ему. Месть Ордену за убитого Траггара, да. Он полюбил Эйнора, с радостью делал все, что попросит и, конечно же, разделил уровень, не думая о последствиях. Ведь это ради «отца» и ради их «общего дела». Так нужно. «Дракон хороший мальчик. Он все
сделал правильно». Интересно, когда прозрел? До конца ли? Если нет, то я сейчас услышу оправдание поступку Эйнора, и придется бежать уже из этой башни.
И что теперь делать? Прятаться здесь от его гнева?
Я осторожно обернулась. Голый дракон застыл черной статуей на фоне неба и зубцов башни. Я видела широкую спину, сильные ноги. Чешуя действительно покрывала его от макушки до пяток.
Балахон, он протянул руку, не оборачиваясь. Отдайте, пожалуйста. Я не хочу смущать вас своим видом. И спускайтесь в люк. Там комната. Можно разжечь очаг и подкрепиться тем, что есть в погребе. Я подумаю, что можно сделать. Я не знаю, но выход должен быть. Не бывает неразрешимых загадок. Если уровень можно разделить, значит, можно собрать обратно. Теоретически. Это не всегда работает так. Нельзя воскресить мертвых, вернуть съеденную еду и ребенка обратно в чрево матери.
Говорил он медленно и тихо. Не сразу взял балахон, когда я повесила его на вытянутую руку, и сам казался восковой куклой. Я оставила его одного. Пусть подумает. У него получится, теперь я верила.
Крышка люка поднялась со скрипом. Изнутри повеяло духотой давно не проветриваемого помещения, но комната оказалась чистой и уютной. Единственное узкое окно-бойницу заколотили досками, к стене поставили кровать, застеленную вязаным одеялом, а из очага выгребли золу. Даже дрова оставили, сложив ровной поленницей. Забавно, но в такой нарочитой простоте мне было легче, чем в помпезной роскоши дворца. Права мудрая мысль: «Не жили богато, не стоит начинать». Тянуло домой. В деревню к бабушке. Где баня пахла березовыми вениками, а молоко носили в трехлитровых банках. Я жестом отправила двора в очаг и щелкнула пальцами, посылая следом искру огня. Сухая древесина мгновенно затрещала. В башне запахло той самой баней. Я зажмурилась от неожиданного удовольствия и услышала скрип открывшегося люка.
Ирина, вы можете переодеться, я подожду снаружи. Платьев у меня нет, но еще один балахон найдется. Посмотрите в сундуке под кроватью.
Его стеснительность начинала напрягать. Школьник, краснеющий от слов «женская грудь». Опасность прошла и властный дракон исчез. А ведь переоденусь! Руки уже болят стягивать порванную ткань на бюсте третьего размера. Жаль, что в итоге пришлось снять абсолютно все. Сорочка под балахоном распахивалась, и от нее все равно не было толку. Зато я села на кровать и завернулась в одеяло.
Можете спускаться, крикнула я дракону.
Он появился с корзинкой продуктов в руках. Успел переместиться в погреб и вернуться обратно. В холодной яме под башней хранился сыр, бутылка вина, кусок консервированной свинины, называемой беконом, и три яйца.
Курицы снесли, пояснил Тень. Я сделал им маленький курятник и оставил вдоволь зерна. Сидите, сидите, Ирина, я сам справлюсь с обедом.
Дракон умел готовить? Еще один сюрприз. Курятник в сторожевой башне вообще шок. Интересно, как часто он сюда прилетал, раз успел так основательно обжиться? Сковороду завел, котелки, чашки, тарелки. От запаха жареного бекона с яичницей рот мгновенно наполнился слюной. Я сглатывала ее каждые две секунды. Вот как Тень угадал мое любимое блюдо?
Вино, сказал он, поставив сковороду на стол и пододвинув его ближе к кровати. Я подумал, оно пойдет вам на пользу после случившегося. Кубков у меня нет, извините, придется вдвоем пить из горлышка.
Я не возражала. Махнула рукой, чтобы оставил пока и набросилась на яичницу. Не хватало ломтика белого хлеба, чтобы макать его в желток, но вкус блюда и без этого был идеальным. Дракон не ел, сидел на стуле и смотрел на меня. На какой-то миг я разглядела в его взгляде то, что я видела в глазах матери, когда она кормила меня обедом. Затаенная радость, удовольствие и желание положить мне в тарелку еще яичницы.
Вы голодны? спросил Тень. Я могу еще раз сходить в курятник.