Наш южный фланг на русском фронте слабый, русские могут в любой момент ударить от Миуса в направлении Донецка и выйти к Азовскому морю, разгромив сосредоточенные здесь войска, а если подтянут резервы, растущие у них в тылу как грибы, и дополнят свои действия броском к Киеву, это конец Русские за несколько недель захватят всю Украину. Стратегическая ситуация поставила командующего группой армий «Юг» в положение шахматиста, который с началом операции будет вынужден непрерывно объявлять «шах» сопернику и не давать ему возможности организовать контрнаступление, потому что отразить это контрнаступление нечем.
Вагоны поданы! доложил адъютант.
Пока гремит «Цитадель», жить и работать придётся на колёсах в штабном поезде, в условиях куда более спартанских, чем в Белгороде. Но как же болит голова Что тут скажешь, в варварской стране и лечиться надо местными, варварскими средствами пить с вечера и с утра. Фельдмаршал всем телом, стараясь не дёргать головой, обернулся к адъютанту.
Вилли Принеси мне коньяку. Кончился?! Шайзе! Тогда хоть шнапса Шнапс есть у нас, чёрт подери?
Что у нас вообще есть перед самой ответственной операцией года в достаточном количестве? Этого он не добавил вслух.
Если бы фон Манштейн знал, сколько на самом деле танков, артиллерии, авиации, живой силы имеется в распоряжении Центрального, Воронежского и Степного фронтов Советского Союза и до какой степени вермахт численно уступает на южном фланге, голова у фельдмаршала не просто болела бы, а разлетелась на куски.
4 июля 1943 года. Воронежский фронт
На юге грохотало.
Даже во время затишья линия фронта редко окутывается тишиной: немцы регулярно осыпают беспокоящим огнём, красноармейцы не остаются в долгу. Когда умолкают пушки, периодически доносится треск пулемётов, иногда хлопки одиночных выстрелов.
Впрочем, стрельба малых калибров слышна только на передовой, в непосредственном соприкосновении с врагом. До 1-й гвардейской танковой бригады во втором эшелоне докатывалась только орудийная пальба. Утром 4 июля она стала намного чаще. И безо всяких дополнительных инструктажей танкисты догадались: на юге, где окопалась 6-я гвардейская армия, немцы начали действовать.
Экипажи постоянно находились у машин, в том числе у танка под двадцатым номером.
Андрей за прошедшие четыре дня подуспокоился. Он сделал всё, что мог, и если предстоящая битва, в близости которой никто не сомневается, пройдёт мимо, значит, такова судьба, и она уготовила для него другие испытания, но позже. Ждём
Особенно это настроение усилилось вчера, когда прибывший с капиталки дизель совместными усилиями был водружён на место и завёлся, Семёныч, дав ему проработаться, осторожно тронул «тридцатьчетвёрку» с места, после чего из бронированной утробы раздался скрежет, и танк словно врос в землю, по всей видимости надолго, потому что сорвался главный фрикцион.
О хронической неудачливости новенького знала вся бригада. Даже медсестричка Любонька, за отсутствием боёв и раненых помогавшая кашеварам на кухне, смотрела участливо и зачерпнула со дна побольше, накидывая порцию в котелок.
«Эх, лейтенанты молоденькие, нецелованные Куда ж вам, в пекло» говорили её шаловливые и немного грустные глаза.
Разумеется, никаких плотских утех подарить гвардии лейтенанту она не смела. Женщин на фронте мало, все наперечёт. Те, что строгих нравов, считались «сёстрами» бригады: обидишь, тронешь такую помимо её воли, и виноватого найдут в канаве с пробитой головой. Ну а чья крепость пала под огнём мужских взглядов, те крутили военно-полевой роман со старшими офицерами, забеременевших немедленно отправляли в тыл. Впрочем, в образцовой 1-й гвардейской танковой бригаде подобных скандалов не случалось, по крайней мере давно.
Получив еду из вкусно пахнущих, пусть и огрубелых от фронтовой жизни женских рук, Андрей водрузил котелок на надгусеничную полку «тридцатьчетвёрки», но не успел даже надломить краюху
чёрного хлеба, как его отвлёк нестройный матерный хор мужских голосов, средь которого солировал жалобным повизгиванием стрелок-радист Шурик.
Твой боец?! рявкнул Бочковский, удерживая гвардейца за ворот точно шелудивого пса, стянувшего хозяйскую колбасу.
Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант Что он натворил?
Лампы из соседнего танка спёр!
Ефрейтор виновато опустил физиономию.
«Только не колись!» мысленно взмолился Андрей. Крысятничать грех, это он хорошо усвоил и в детдоме, и в училище, хоть в Красной армии грех воровства широко распространён. Красть всё, что плохо лежит, в национальном характере.
Если по-честному, радиолампы вряд ли «плохо лежали». Судя по докладу командира соседнего танка, боец влез к ним внутрь, когда экипаж вооружился котелками и занял очередь к Любоньке. В танке открутил кожух радиоприёмника и стащил две радиолампы. Времена, когда рации комплектовались положенными по инструкции запасными лампами, ушли в прошлое, если вообще такое бывало.
Разрешите спросить, товарищ гвардии старший лейтенант, его прямо за этим и застукали?
Наступило секундное замешательство. Шурика видели крутящимся около обворованного танка, но не залезающим внутрь и тем более не раскурочивающим рацию. Однако воришка сам всё испортил. Воспользовавшись, что командир взвода ослабил хватку на воротнике, ефрейтор выскользнул из рук офицера и нырнул в люк «двадцатки», вернувшись с двумя лампами в ладошке.